Я перешагнула. Стала жить, как сказали. Как нужно. Только не получилось. Я ничего не добилась. Возвращаться в эту гонку благосостояния я не хотела. Деньги? Одно время меня они интересовали. Их хотелось много. А потом стало все равно. Какая разница есть у меня в кошелке пятьсот рублей или пятьдесят? Бумажки не приносят счастья. Это всего лишь бумажки. Они лишь помогают сделать жизнь более удобной. Не больше. А что такое счастье? Наверное для меня счастье выражалось во внутренней свободе, которой почти никогда не было. С Олегом ее точно не будет.

Вначале следили родители. Потом я сама себя в рамки поставила. Когда жизнь их сломала, появился Олег. Он пришел и заявил, что я ему понравилась, поэтому жить теперь с ним буду. Он добил меня. Разрушил последнее за что я держалась. Принципы. Я никогда ни с кем не спала, не чувствуя симпатии. Может я что-то в этой жизни и упустила. Не знаю. Пусть с Олегом я испытала страсть, только того самого чувства, которое окрыляет, делает сильнее, теплом тлеет в груди не было. У меня не было розовых очков по отношению к нему. Я видела все его недостатки. Видела, что он обычный человек, а не мужчина мечты. Старый, бородатый, ворчливый мужик, с завышенной самооценкой. Единственными его плюсами была забота и чувственность в постели. Любовником он был хорошим, тут не отнять. Но это ведь не любовь.

Я запуталась. Голова раскалывалась. Я устало потерла виски. Люди сидела на полу и играла в кубики. Я смотрела на нее. Маленькая, беззащитная. Рожденная по глупости наивными родителями. Но она появилась в этом мире и жила. Уверенно и сосредоточенно познавая его. Уже чудо было, что она дожила до года, а не умерла от голода, когда родители забывали ее покормить. Или ее не утопили, пока мыли. Не думаю что ее родители были ответственными. Но она выжила. Маленькая, храбрая, любознательная. Она не сдалась, в отличие от меня. Ей всегда хотелось жить. Пройдет пару лет, и она пойдет в сад, потом в школу. Бантики, косички, букеты цветов. На праздники можно сшить ей платья. Например, по мотивам диснеевских сказок. Или она будет сорванцом бегать. Придет и заявит, что хочет на утренник костюм пирата. Забавно будет. Я тут о платьях для нее мечтаю, а она будет хотеть корабли на абордаж брать.

Если начну с ней сидеть, то потом буду всю жизнь за ней приглядывать. За чужой по сути девочкой. Мне это нужно? Наверное нужно. Может мне нужен дом и ребенок? Вот такая малышка, которая будет размазывать кашу по столу? Я не знала. Все это было сложно. Слишком сложно.

– Сегодня ты целый день только и делаешь, что хмуришься. – Олег сел рядом.

– Думаю.

– Давай вместе думать? – предложил он.

– Давай. Мы с тобой так и будем теперь спать на полу? Я хочу вернуться на диван. Это одна из причин почему я вообще с тобой.

– Значит тебя пленил мой диван? – посмеиваясь спросил он.

– А ты думал деньги? Или твоя борода лесовика?

– Что ты к ней так пристала?

– Просто устоять не могу. Ты как настоящий дедушка. С бородой по колено.

– Зараза. И совсем не по колено.

– Скоро будет. С другой стороны из тебя хороший Дед Мороз получится. Правда борода у тебя черная, но ничего. Есть краска платиновый блонд, отбелим.

– Валь, сейчас договоришься у меня.

– Ты сам сказал, что наедине я могу с тобой нормально разговаривать и не строить из себя немую, послушную собачку. – ответила я.

– Почему собачку?

– Потому что ты дрессируешь меня постоянно.

– Так ты и не против.

– Просто не связываюсь с тобой.

– И правильно делаешь.

– Смотри, сейчас полезет в шкафу порядок наводить. – сказала я, наблюдая как Люда оставила игрушки и поползла в сторону шкафа.

– Почему ты ее не остановишь?

– Потому что так она познает мир. Тем более это же интересно вывалить все рубашки и забраться вместо них. Никогда не играл в детстве в домик?

– Шалаш около отцовского гаража делал.

– Ну, нам до шалаша еще рано.

– Ты все время говоришь «нам» и «мы».

– Мне нравится малышка. Но я боюсь. – я посмотрела на Олега.

– Не справится?

– И это тоже. Я тебя боюсь. Ты сам говорил, что не можешь долго жить с одной женщиной.

– Это они не могут со мной ужиться.

– Какая разница?

– Большая. Я никого никогда не бросал.

Малышка спряталась в шкаф и закрыла дверцу. Я подошла к ней и «нашла» спрятавшуюся девочку. Она рассмеялась. Вытащив ее из шкафа, я вернулась на диван. С малышкой было весело. Она приносила свежую струю. Когда она смеялась, хотелось смеяться в ответ. Я чувствовала что нужно что-то решать. С каждым часом я к ней привязывалась. Это было странное чувство. Не понятное, но определенно приятное.

Глава 23.

– Я с Маринкой познакомился когда на втором курсе института учился. В парке Горького гулял с друзьями. Увидел ее. Красивая девчонка. Все при ней. Фигурка что-то, а к ней еще и мозги в хорошенькой головке прилагались. Маринка решила себя науки посветить. Мечтала вакцины делать и мир от вирусов спасать. Профессорская дочка. Родители – махровая интеллигенция. Корнями из дворян. Мне ее бабка когда брошки фамильные и колечки показывала, у меня глаза на лоб повылезали. Они и в советское время на плаву были и после хорошо устроились. Умеют люди приспосабливаться в нашем мире. Меня видеть в качестве зятя они не особо хотели. Но мы с Маринкой все равно поженились. Нам сразу сказали, что кормить нас никто не собирается. Мы люди взрослые. У ее родителей была комната в коммуналке. Туда нас и выселили. А мне что? Не койка в общаге. Маринка рядом. Днем учился, по ночам работал. В итоге завалил сессию Забрали на два года в армию. Маринка оказалась беременной. Она дуреха, хоть и умная, но поздно об этом узнала. А то аборт бы сделала. Родила, в отпуск по уходу не стала уходить. Училась все время. Родители помогали из кулака. Мои денег подкидывали. Внучка как-никак родилась. А я вернулся после армии дурной. Пить начал. И хорошо так пить. Почти не просыхая. В итоге Маринка два месяца все это потерпела, а потом выставила мои вещи на лестничную клетку. Потом на развод подала. И любовь ко мне у нее прошла. И родители ее правы оказались. И скотина я. На дно со мной она катиться не захотела. В принципе, правильно, что так сделала. В этом плане я ее прекрасно понимаю. После этого я понял, что жить мне негде. Возвращать на родину я не хотел. Нужно было шевелиться. Восстановился в институте. Правда не было место в общежитии. Денег тоже нет. В кармане пара бумажек на пакет молока и сумка с вещами. – Олег замолчал. Отхлебнул чая.