я буду с тобою рядом. Драбблы к «Чёрный лёд, белые лилии»
========== Иногда я думаю, что не жил ==========
Я не знал тебя двадцать четыре года — да ведь кажется, это почти вся жизнь? Я не знал тебя и не видел сроду глупых девочек, шепчущих вдаль: «Вернись, лейтенант. Случалось ли на распутье тебе быть? Дурак ты, да не забудь, лейтенант Калужный, ведь тоже в путь я отправляюсь, в долгий-предолгий путь, полный крови, стали, свинца и мести, ухожу я завтра же на рассвет».
Я стою, глухой и слепой, на месте и смотрю тебе поражённо вслед.
Я не знал тебя, девочка с автоматом, Соловьёва с книжками и безе, в рыжем свитере, ярком, слегка измятом, со зрачками чёрными в бирюзе. Принесла ты мне лишь тепло и хаос, только резь в груди, только шрамов зуд и симфонию целую слов и пауз.
Соловьёва, глупая. Не найдут ведь они в тебе ни тепла, ни чуда, ни искрящихся светом задорных глаз. Прошивать свинцом пистолетным будут.
Я не смог, не выручил и не спас, я не смог!.. И пальцы дрожат так нервно, что едва ль смогу удержать свечу. Я прошу тебя, Господи милосердный, за неё, и кажется, я лечу.
Я не знал тебя двадцать четыре песни и семь ран, два солнца и два часа, расставаний пять, и сто сорок «вместе», три слезы, хрустальные, как роса. Я не знал тебя и смотрел так стыло и, должно быть, век в темноте кружил.
Но ты здесь, Лисичка. А то, что было…
…иногда мне кажется: я не жил.
Комментарий к Иногда я думаю, что не жил
Антон
========== Я с тобой навеки ==========
Мне ведь больно, больно,
ты слышишь? Слышишь?
Посмотри наверх, человек на крыше,
посмотри наверх и, считая звезды,
разгляди меня.
Всё ещё не поздно.
Упадёт пусть нож из твоих ладоней,
почему ты, Тон, ничего не понял?
Ты учил меня, как бороться с болью,
раз за разом сам посыпая солью,
год за годом сам посыпая пеплом
свои раны рваные, и, ослепнув,
и горя, и падая, и срываясь,
ты учил меня не ходить по краю,
не орать часами в подушку ночью —
только верить, правда, до боли, очень,
что, кого мы любим, не умирают,
нужно только помнить их, и бывает,
что, открыв глаза, ты увидишь звёзды
и поймешь: ведь правда ещё не поздно.
Пусть вокруг все плавится, чуть дыша,
ты увидишь: в звёздах — моя душа.
Пистолет свой спрячь, человек без веры.
Я скажу тебе, что без всякой меры
я тоскую тоже, куда мне деться?
Глыбы льда в груди.
Они прямо в сердце.
Пусть вокруг мерцающих звёзд каскады,
рядом Рита, Надя, и нет нарядов,
нет подъемов, криков, обстрелов, танков,
тренировок жутких нет спозаранку,
и твоих ладоней, твоих улыбок,
твоих мыслей, страхов, твоих ошибок,
чёрных глаз, волос, кулаков в карманах,
мне тебя здесь мало, безумно мало,
нет морщин, и родинок, и веснушек.
Уйди с края крыши, Антон.
Послушай.
Верь, живи, люби, отойди от края,
не мани меня этим страшным раем,
ты живи и помни: границ — их нету,
заложи в ломбард свои пистолеты.
Мне и вправду это безумно нужно.
Я с тобой навеки, Антон Калужный.
Комментарий к Я с тобой навеки
Таня
========== Васильки ==========
Между Таниных пальцев зацвели васильки и запели ромашки про синюю даль. Ожила лебеда, маков цвет — огоньки заалели в траве, прогоняя печаль. Холмик, поле, роса, серый утренний свет. Здесь не нужно кричать, да и плакать нельзя. Тихо сходит закат, и, встречая рассвет, поют песню цветы, слёзы солнцу неся.
Не по боли рыдают и не по войне, не по смерти, что видели (хоть не забыть), — они тихо рыдают в ночной тишине об уснувшей девчонке, хотевшей любить.
Они помнят глаза — бирюзову росу, они помнят лица розовеющий цвет, они помнят густую девичью косу и невнятный всех греющий внутренний свет. Им бы пальцы забыть, что вгрызались в траву, им не слышать бы больше предсмертный скулёж, им забыть б о губах, что хрипели: «Живу!..»
И о горьком,
безумном:
Уже не живёшь.
Головами качая, в мелькании дней не жалели цветы никогда об одном: они видели парня, который сильней всех на свете любил не себя и не дом, не почёт и не жизнь, не горячий обед, не поля и леса, вольное вороньё…