— Передай Максиму спасибо за подарок, скажи, что у меня все в порядке, только с часами проблемы: боюсь, что батарейки хватит максимум на неделю. Если он не передаст новую, придется часы выбросить. Да, кстати, спасибо тебе.

— Спасибом не отделаешься, — Артур поднялся из-за столика, — потанцуем?

В этот момент за их спинами послышались аплодисменты и выкрики. Ди-джей объявил начало развлекательной программы. К шесту-пилону на сцене поднялась девушка в ярком костюме, заиграла музыка, и стрип-пластика завладела вниманием и танцующих пар, и сидящих за столиками.

— Макс говорил, что ты классно танцуешь, — Артур обошел стол, потому что Ольга смотрела не на него, в сторону сцены, и сел рядом, — а как она, сможешь?

— Без тренировки — нет, но я как-то из любопытства пробовала изобразить нечто подобное… Не смотри, пожалуйста, на меня такими глазами! Стрип-дэнс это тебе не стриптиз, а абсолютно разные вещи.

— Я не знал. Жалко, что ты не в форме, я бы хотел увидеть…

После первого стрип-танца ди-джей позвал гостей вечера танцевать и предупредил, что скоро начнутся конкурсы. А в зале бурлило веселье: Маслова переходила от столика к столику, предлагала выпить за дружбу, за проект, за всех золушек вместе взятых и каждую отдельно, за их помощниц, за здоровье организаторов проекта, за прекрасный вечер… Подошла ко всем столикам, кроме того, за которым сидела Ольга с Артуром.

Наконец Масловой показалось скромным работать без микрофона. Она, как профессиональная тамада, подключила к своей индивидуальной программе ди-джея, чем существенно облегчила работу конферансье по имени Константин.

Захватив-таки в личную собственность микрофон, первое, что предложила неугомонная Маслова, был «медленный танец чувств». Артур настоял и пригласил Ольгу.

— А Ника не будет ревновать? — Ольга с тоской наблюдала вокруг себя пьяную вакханалию.

— С чего ей ревновать? — Артур мягко взял партнершу за талию, — мы всего лишь учились в одной школе. Тем более что она уже танцует с другим.

Словно по иронии судьбы зазвучала мелодия, под которую в зеркальном зале неделю назад обнимались влюбленные. От Артура пахло той же туалетной водой, что и от Макса, и Ольга закрыла глаза, вдыхая знакомый запах. Ей было стыдно признаться в своей слабости, но, в конце концов, обнимающий ее партнер не мог подслушать чужие мысли. Ей так казалось. Но Артур почувствовал эти флюиды, получая удовольствие от прижавшейся к его плечу голове и пальцам, гладящим плечи.

— У тебя сегодня день рождения? — Артур был доволен: из зала Ника показала ему большой палец.

От голоса, задавшего вопрос, партнерша пришла в себя, извинилась и отстранилась.

— Вчера было, но сегодня это не имеет никакого значения, — ответила нехотя.

— Почему я ничего не знал? Каюсь, Макс сказал мне слишком поздно. Но я исправлюсь, — он помолчал. — Я приглашаю тебя в кинотеатр, театр, кафе, ресторан… Куда бы ты хотела пойти?

— Никуда.

— И все же? Нет, кинотеатр и театр не пойдет, — Артур рассуждал, — там не поговоришь. Ресторан отпадает: ты не пьешь, а ради шашлыка даже ко мне не приехала. Может, в зоопарк?

— В тюрьму для животных? Прекрасно!

— Тогда в цирк.

— Там за еду заставляют несчастных животных ходить на задних лапах. Я согласна на цирк, только если законы природы восторжествуют, и какой-нибудь лев опомнится и сожрет дрессировщика.

Артур засмеялся:

— Макс не говорил, что у него такая кровожадная подруга.

— Я не кровожадная, я — за справедливость. Чем провинились животные, что вынуждены терпеть унижения от человека, который сам не научился разумно пользоваться природой?

— Норковое манто отпадает… Значит, ни цирка, ни зоопарка, ни выставки собак и кошек…

— Последний вариант мне нравится больше: кошкам и собакам повезло.

— В чем это?

— Мне кажется, между ними и человеком особое соглашение, иногда мы даже зависим от них.

— Каким образом?

— Это же ясно, как божий день: собака охраняет наше жилье и нас самих от других людей, а кошка — от мышей, которые воруют наши запасы.

— Сплошной рационализм…

— Если бы не существовало этого рационализма, мы бы не превратились из обезьяны в человека.

— Значит, не Бог, а Чарльз Дарвин?

— Я же не про всех говорю. В ком-то видно произведение Создателя, а кое-кто до сих пор находится на стадии Гомо Сапиенса, или иногда впадает в нее, подтверждая тем самым теорию Дарвина, — Ольга кивнула на пьяненькую золушку Аллу Левицкую, неестественно повисшую на партнере.

— Я теряюсь в догадках, куда можно пригласить такого скептика.

— На лекцию профессора философии, — усмехнулась Ольга. — Но я была бы не против и дельфинария.

— Там тоже дельфины зависят от человека.