Вересов сделал вид, что ничего не слышит.

– Илья Николаевич!

Сэт догнал наставника, почти со слезами на глазах, упал на колени и, ловя его руку, взмолился:

– Пожалуйста, простите меня… Я…

– Ты неблагодарный мальчишка! — заявил Вересов, вырывая свою руку. — Чего тебе еще не хватает?!

Сэт молчал, закрыв глаза, сдерживая слезы и не смея поднимать голову, понимая, что достоин лишь сидеть на полу и молиться, что ему дадут шанс.

– Мое терпение лопнуло! Встань!

Сэт медленно встал на ноги и несмело посмотрел на учителя. Он боялся его гнева, сильнее чего бы то ни было в этом мире, потому что он боялся его потерять, как последнее, что вообще у него было, но если уж так вышло, что разгневал Вересова, то он хотел принять его достойно!

Илья Николаевич посмотрел в тусклые глаза ученика, полные и раскаянья и верности, но даже видя все это сурово отвел взгляд и вынес вердикт:

– Убирайся!

Сэт сразу и не понял всего значения этого слова, стоя на месте и боясь спросить хоть что-то, боясь дышать и верить.

– Мне не нужен воспитанник-алкоголик, так что собирай свои вещи и выметайся из моего дома! Сегодня же!

– Илья Николаевич, — дрожащим голосом прошептал Сэт, — но…

– Никаких «но»!

Вересов решительно и холодно посмотрел на Сэта.

Испуганное бледное лицо мальчика заставило задуматься, но он тут же вспомнил это столь невинное создание вчера и все сомнения исчезли, сменившись решительным гневом.

– Убирайся, я не хочу тратить свое время, на глупость, вроде тебя!

Сэт хотел что-то сказать, но губы предательски дрожали, а в глазах появлялись слезы. Он не мог, да и не знал, что сказать, но и спорить, да и оправдываться не мог. Он лишь коротко взглянул в синие глаза, что были ему надеждой, а теперь просто убивали своим холодом. Этого короткого взгляды было достаточно ребенку для прощания, не заходя в комнату, ни взяв с собой ничего, он убежал прочь, не от наставника, а прочь от его дома, который стал, как родной.

Когда поздней ночью кто-то позвонил Максимусу в дверь, молодой врач спал, но внезапный везет, вырвал его из столь приятного сна. Зевнув он выбрался из постели, буквально всунулся в халат и приплелся к двери, перетягивая тапки по полу с огромным трудом.

– Кто там? — спросил он сонно, как робот, почти не шевеля губами.

Ему не ответили, лишь упрямо повторился звонок.

Врач зевнул, взял в руки, лежащий под рукой, пистолет и открыл дверь.

Перед ним не оказалось ни врагов, ни грабителей, перед ним стоял бледный, чуть зеленоватый Сэт, с разбитой губой, весь в синяках в расстегнутой рубашке, а на ногах кровь, будто он весь день бегал по улице.

– Сэт?

– Можно? — спросил тихо мальчик.

Максимус положил наместо пистолет и не спрашивая пока что ничего, пустил в квартиру.

– Заходи, садись там на диване и жди меня, — велел он строго.

Сэт медленно поплелся в указанном направлении. Максимус же закрыл зверь, взял свою домашнюю аптечку и пришел к совсем юному другу.

– Рассказывай, что случилось?

При этом он бесцеремонно взялся за обработку сбитых в кровь ног гостя, не дожидаясь даже его истории. Так был устроен этот маг, он мыслил в первую очередь, как врач, затем уже было все остальное.

– Извини, что я так поздно и внезапно, но мне больше некуда пойти.

Максимус ошарашено взглянул на гостя.

– Как? Ты что такое говоришь?

– Илья Николаевич выставил меня из дома.

Максимус ошарашено сел на ковер.

– Как так?

– Просто, — отрешенно отозвался Сэт. — Я сам виноват…

– Боги, да что такого можно было натворить, что бы он тебя выгнал?!!

– Извини, — едва слышно отозвался Сэт, — ты тоже будешь злиться…

Он посмотрел умоляюще на Максимуса, но тот остался все так же холоден, и не оставлял выбора, кроме как признаться. Мальчишка тяжело вздохнул и прошептал:

– Вчера вечером, хотя скорее ночью я вернулся домой до невменяемости пьяным.

Максимус долго смотрел на это бледное лицо и опушенные виноватые глаза, а затем наотмашь ударил мальчишку по щеке.

Сэт не вздрогнул, не возразил, ни сказал ни слова, а ведь Максимусу тогда было всего семнадцать лет.

– Теперь ты тоже хочешь, что бы я ушел? — тихо-тихо спросил мальчик.

– Нет, — коротко ответил Максимус и вновь вернулся к сбитым ногам гостя.

– Прости…

– Ладно. Я не буду читать тебе нотаций, думаю ты и сам все понимаешь, но… я разочарован. Мне казалось, что ты умнее и разумней, а ты… да что тут говорить, — Максимус лишь тяжело вздохнул, бинтуя ногу. — Ты голоден?