На ресницах появлялись слезы, но плакать он не собирался. Приподняв голову, он поднес к губам сигарету, но не коснувшись ее выдохнул.

Пришлось нагнуться, что бы стряхнуть пепел в то самое блюдце, что он всегда в этой квартире прежде использовал вместо пепельницы.

– Знаешь… Я теперь даже курить не могу… тошно…

Вонзив сигарету в блюдце, смял ее пальцами в подобие гармошки, наблюдая за этим, как за целым философским процессом.

– Наверно я уже умер… хотя я жив, а значит, у меня есть шанс… наверно…

Оставив в покое сигарету, он запустил пальцы в волосы, будто пытаясь удержать так собственную голову. Левая часть отдавала неприятной прохладой, еще раз напоминая обо всем.

– Я знаю, что ты любишь меня, но такой я… это убого… правда, не хочу мучать тебя подобным, но и сил измениться у меня нет…

Закрыв глаза, он с силой зажмурился, закрывая лицо рукой.

– Я хотел просто умереть, — проговорил он рвано после долгого затишья. — Еще там перед храмом, я просто хотел умереть вместе с ним… не вышло… я сам не понимаю, как я выжил… это… то, что случилось…

Он коснулся левой половины лица.

– Знаешь, это ведь совсем не последствия взрыва… Это куда больше… не свет белой магии задел меня, он почему-то меня не тронул… магия… черная магия… проклятый огонь тьмы… если бы он попал в меня, то прожег бы все, а он задел лишь вскользь…

Его рука скользнула по холодной щеке и безвольно упала на его же ногу.

– Я знаю… но в то же время я не знаю что произошло и это наверно единственное, что заставляет меня думать о чем-то кроме самого отчаянья. Наверно это даже разумно, ведь это и есть сама причина этого отчаянья…

Он смотрел вперед.

– Может и хорошо, что ты не слышишь моих слов, а мирно спишь…

Он посмотрел на нее украдкой и вновь отвернулся.

– Счастливая… Я бы очень хотел делать тебя счастливой, но… этот я… такой… не думаю что я смогу тебя хоть чем-то радовать… мое присутствие и то начнет вгонять тебя в тоску… наверняка…

Он потянулся к валяющимся на полу штанам, вытянул из заднего кармана пачку сигарет и небрежно кинул их обратно. Сигарета на губах, это ощущение было даже привычным, но зажигалка продолжала валяться на полу, пока он вспоминал то пламя вновь. Выдох сквозь сигаретный фильтр и лишь затем щелчок. Маленький огонек во мраке. Затяжка, по началу привычно горькая, но приятная, а через миг тошнотворная.

Он вновь отводит сигарету от губ.

– Я просил Максимуса убить меня… он и убил… только по своему… Я пытался застрелиться… правда…

Он приставил пальцы к виску, вспоминая тот миг.

– Я чуть чуть не успел… буквально на пару мгновений… Он взял и поймал мою руку, направив выстрел в потолок…

Выдох и рука-пистолет безвольно падает.

– Жестоко… но я все же благодарен ему… он дал мне шанс, а возможно и не мне одному, а нам…

Он вновь вмял сигарету в блюдце. Он уже давно понял, что его воротит от всего, что спасало прежде, как от сигарет, но привычка брала верх, заставляя в очередной раз искать облегчения в бессмысленном.

– Я знаю, что ты не отпустила бы меня… наверняка не отпустила бы, если б не спала и если б я рассказал тебе все, как говорю тишине… Я просто надеюсь избавиться от этого убивающего меня чувства…

Он закрыл глаза.

– Я люблю тебя… все еще… наверно… а если не люблю, то я действительно лишь тело, а душа моя уже мертва… или гнила… не знаю…

Он измученно впился пальцами в собственный лоб.

– Я только надеюсь…

С этими словами он сполз с кровати на пол.

– Нет, вру… я ни на что не надеюсь… просто ты надеешься, а я через силу хочу хотя бы попробовать оправдать твои надежды… ведь она ты из нас двоих еще что-то чувствуешь…

Убрав от лица руку и откинув голову назад, он долго просто смотрел в потолок.

Скользнула тень от фар куда-то едущей по двору средь ночи машины.

– Все ускользает от меня сейчас… и я не способен ничего удержать… Я не достоин тебя… и наверно, никогда не был достоин, но прежде я хоть питал надежды нагнать тебя, а теперь… Я теперь даже имени не имею… воли и желаний то же…

Он протяжно выдохнул, продолжая смотреть в потолок.

– Будто тот, кто убил меня, тянет за собой… Максимус говорит, что это лирика и я просто сам себя убиваю… И знаешь… Он конечно прав, но я не могу иначе…

Он стиснул зубы до боли, исказив правую сторону лица в болезненную гримасу.

– Если он хотел меня убить… Это Вересов… я знаю его, он бы не промахнулся… он бы убил…

Опять выдох.

– Хотел просто наказать?

Болезненный стон.

Он обнял колени и стиснул зубы еще сильнее.

– Я не понимаю и не могу это забыть, поэтому я иду туда… туда, где нет жизни в мир мертвых…

Он молчал сказать хотелось еще много, но ей, а не стенам, а она спала. Спала слишком мирно и сладко, что бы нарушать ее сон.