Шрифт:
Илья немедля вышел, продумывая дальнейшую тактику.
Сэт сел на прежнее место и задумчиво приложил указательный палец правой руки к переносице.
– Ну, что ты готов принять свои двадцать пять, а то и тридцать ударов? — насмешливо спросил Ник.
Сэт убрал руку, посмотрел на Ника и, лукаво улыбнувшись, ответил:
– Разумеется.
– Ну-ну. Посмотрю я на тебя после.
Сэт больше ничего не говорил, да и не хотел говорить. Он просто встал и вышел.
Ник долго смотрел на опустевший дверной проем. Затем хлебнул немного виски и, рухнув на стол, прошептал:
– Это просто совесть и ничего больше…
– Сэт, подожди, — сказал неуверенно Илья, когда ученик собирался уйти.
Сэт обернулся и спокойно посмотрел на учителя.
– Ты что, и правда, думал, что я тебя выгоню?
– Ну, немного. Просто это было однажды и… Я очень боялся этого…
– Хватит! — крикнул Илья и наотмашь ударил Сэта по лицу. Это был по-настоящему сильный удар. Илья бил не просто для порядка, а со злостью, вернее даже ненавистью. — Как тебя язык повернулся?! Я что по-твоему спас тебя чтобы потом загубить?! Что ты молчишь?
Сэт смотрел на Илью растерянно и виновато
– Я не очень соображаю, — растерянно выдавил он. — Я не прав… просто… я просто испугался… простите…
– Уйди! Уйди сейчас же, пока я тебя не прибил!
– Простите…
Сэт взглянул на тяжело дышавшего от гнева Илью и просто ушел, как ему и велели.
– Идиот! — крикнул Вересов и швырнул в дверь первое, что попало под руку — графин с красным вином. Брызнуло стекло, подобно каплям воды, а красное вино растекалось будто кровью.
Сэт сидел у кабинета Ильи, закрыв лицо руками.
Ник, прибежавший на шум от разбитого графина, подбежал к нему и, присев рядом спросил:
– Что случилось?
Сэт посмотрел на него грустными глазами и подставил к виску два пальца вместо пистолета.
– Что, все так плохо?
– Плохо…
– Это он так из-за пьянки, что ли?
– Нет. Он слышал наш разговор и… в общем он обиделся.
– На что?
– На то, что я допустил мысль, что он меня выгонит или откажется и т. д. и т. п. и бла-бла-бла, — устало пробормотал Сэт, вновь прячась в собственных руках.
– Успокойся, я ему все объясню, — авторитетно заявил Ник, решительно вставая перед дверью.
– Подождите. Пусть он сначала остынет.
– Я его друг. Он мне ничего не сделает, а вот тебе лучше ему на глаза не попадаться.
– Я так не могу, — простонал Сэт, облокотившись о стену.
– Тогда просто жди, — велел Ник и решительно открыл дверь кабинета.
Илья сидел за столом и курил.
– Знаешь, а ты зря так, — сказал спокойно Ник, закрыв за собой дверь.
Под его ногами похрустывало битое стекло, но его это ни сколько не смущало.
– Он сейчас сидит под дверью и не знает, что делать.
Илья встал и отвернулся к окну, будто прячась от друга.
– Ты слишком суров к нему. Ты ведь сам понимаешь это. То, что он чувствует, что думает, ты ведь понимаешь, все это. Зачем же тогда давишь на него?
– Я не давлю, — буркнул нехотя Илья.
– Неужели ты не понимаешь, почему ему так тяжело?
– Нет. У него есть все, чего ему еще не хватает?
Ник подошел к Илье и заглянул в его глаза, надеясь, что в глазах отразиться что-нибудь совсем другое, а не этот гнев. Так оно и было. В синих глазах Вересова застыла печаль.
– Неужели ты не понимаешь, что требуешь от него слишком много?
– Я ничего не требую.
– Ты заблуждаешься, — сказал мягко Ник. — Зачем ты его усыновил? Мог ведь просто оформить опеку.
– Я освободил его от прошлого, — тихо отвечал Илья. — Я дал ему новую жизнь. Я дал ему имя, дающее титул.
– Ты заставил его носить фамилию Вересов! — исправил сурово Ник. — Он лишь стремиться соответствовать. Он тянется за тобой, но он всего лишь человек. Да, он особенный! Да, он не обычный, но… он всего лишь человек. И это не измениться, каких бы высот он не достигал. Ты давишь на него своим именем! Ты возложил на него слишком большую ответственность, и даже не заметил этого…
– Я дал ему все и ничего не требую взамен.
– А он знает об этом?
Илья молчал.
– Почему за столько времени ты не нашел в себе силы сказать ему, что ничего от него не требуешь? Я-то знаю, что ты чувствуешь, а он…
– Почему он не сказал мне, что не хочет быть Вересовым?
– Неужели ты сам не понимаешь? Он не мог сказать тебе «нет», после того, что ты для него сделал.
Илья молчал.
– Поговори с ним, — просил Ник. — Поговори с ним откровенно. Достучись до него! Кроме тебя никто этого не сделает. Он же никого кроме тебя не станет слушать. На него давит прошлое. На него давит настоящее, и будущее такое не четкое. Ты нужен ему! Остановись, слышишь? Остановись! Прошу тебя, иначе…