Ранение Дины действительно оказалось неглубоким. То ли Сергей был настолько неискушенным убийцей, то ли рука у него в последний момент дрогнула, только все обошлось. Как утверждал Олег, врачи зашили все мастерски. «Косметический шов, — уверял он. — Шрам практически не будет заметен».

Дина быстро поправлялась, однако прийти в себя после полученной психологической травмы никак не могла.

Галка навещала подругу ежедневно, сообщала домашние новости про Федьку со Светланой Алексеевной, разбавляя их историями своих бесчисленных знакомств с мужиками. Вся палата, где лежала Дина, в полном составе дохла от смеха. Галка не боялась выставить себя в смешном виде. Ей гораздо важнее было, чтобы подруга чаще улыбалась.

— А что делать, Дин? — округляла глаза Галка. — Мне уже двадцать шесть, а воз, как говорится и ныне там. Надо искать активнее.

— И как же вы справляетесь, Галочка? — пряча улыбку, интересовалась Динина соседка, Тамара Васильевна.

— Ну как… Известно как. Объявления.

— И что?

— Пока ничего. Не устаю поражаться разнообразию извращенцев. С одним созвонилась, вроде договорились встретиться. По телефону он мне понравился, голос такой приятный, молодой. В объявлении сказано — рост метр восемьдесят, спортивный, высшее образование.

— А на деле?

— Представьте себе, ко мне родители приехали на неделю. Ну я им с порога — так и так, познакомилась с молодым человеком, сегодня в гости придет. Мама обрадовалась, чего только не наготовила, папа даже рубашку белую надел. В положенное время звонок в дверь. Иду открывать…

— А там?

— А там юноша лет пятнадцати, волосы покрашены в ярко-зеленый цвет. «Здравствуйте, — говорит, — вы — Галина?» Я пополам согнулась, слова не могу вымолвить от смеха. Тут в прихожую павой моя мама выплывает. С ней — сердечный приступ, едва она этого инопланетянина увидела. Папа хватает телефон, звонит по привычке 911, словно из Америки не уезжал. Словом, внизу «скорая», соседей полный коридор, все в восторге, одна я в пролете!

Палату огласил дружный хохот, даже Дина, у которой по-прежнему побаливало горло, улыбнулась.

— Еще расскажи.

— Был у меня другой претендент. В возрасте, со средствами, доктор наук. Звонит мне, договариваемся встретиться. Этого я уже не стала с бухты-барахты приглашать домой, памятуя неприятную историю с зеленым. Я рассчитывала по меньшей мере на ресторан, раз он старый и богатый. Однако дело ограничилось забегаловкой, какой-то пиццерией. Пришли мы. Оказался мерзкий прилипчивый старикашка, угощал меня холодными пирожками. Но это не самое страшное.

— Что же было потом?

— Потом он, видно, решил, что я уже разогрелась, завел эротические разговоры. «Я, — говорит, — люблю, чтобы ко мне относились как к младенцу!»

— Как это?

— Вот и я спрашиваю, как это. «Мне, — говорит, — для возбуждения и удовлетворения хочется, чтобы меня поили из бутылочки и надевали памперс!»

Дина от смеха хваталась за горло, остальные женщины — за животы. Галка, милая добрая клоунесса, могла бы собирать полные стадионы, если бы только захотела. Но она была верна себе. «Училка, училка и училка, как завещал великий Ленин, — повторяла Галка. — Самая благородная профессия».

И тем не менее в последнее время, лежа в больнице, Дина заметила, что Галка стала меняться. В ней внезапно проступила искренняя материнская нежность и женственность, какой раньше Дина не замечала.

— Галь, а ты, часом, не влюбилась? — спросила ее Дина спустя неделю после того, как Галка привезла ее в Боткинскую.

— А что, так заметно?

Дина взглянула на подругу и улыбнулась. Галка прямо светилась изнутри.

— Ну, кто он?

— Врач, который тебя забирал. Зовут Олег. Уже три раза встречались. Он замечательный. Все время про больных рассказывает. Я чувствую, скоро живот надорву от смеха.

— Вы друг другу подходите.

— О, да. Главное, не с зелеными волосами и без памперса!

Шел восьмой день больничного заточения Дины. Около изголовья каждой из шести коек в палате сидели родственники, вполголоса переговариваясь с Диниными соседками. Галка давно уехала: у нее в этот день был литературный кружок. Мама безвылазно сидела с Федькой и только звонила дочери по мобильному. Так что Дина посетителей не ждала. Она очень серьезно попросила Галку хранить молчание и никому из общих знакомых не сообщать, что произошло между ней и Сергеем.

Высокая белая дверь медленно отворилась, и в палату стал осторожно протискиваться худощавый темноволосый молодой человек. Словно фокусник, он вытащил из-за спины огромный букет ярко-красных роз, после чего изящным жестом бросил цветы на кровать Дины.

— Леди в красном, — произнес Митя. — Здравствуй, Дина.

В палате на некоторое время воцарилась тишина. Все украдкой поглядели на Дину с Митей, затем снова возобновили разговоры вполголоса.

— Очень больно?

Митя склонился над ее кроватью. Дина поняла, что если он сейчас ее поцелует, она поднимется даже со смертного одра.