Дина не знала, сколько времени Митя просидел на краешке кровати. В какой-то момент они остались в палате одни: пять соседок Дины были ходячими и вышли провожать родственников до лестницы. Митя начал покрывать поцелуями ее тонкие пальцы, потом дотянулся до ее бледных губ, осторожно обхватил ладонями исхудавшее лицо… Дина хотела только одного: чтобы этот миг длился вечно.

Когда в палате наконец одна за другой с виноватым видом стали появляться соседки, Митя тактично пересел на стул.

— Что думаешь делать, когда отсюда выйдешь?

— Не знаю. Кто тебе сообщил, что я в больнице?

— Твоя мама. Она сначала упорно молчала, да я ее разговорил. Телефон ваш на «Белорусской» я до сих пор наизусть помню.

— Надо же…

— Дина, я понимаю, что частично виноват в том, что произошло.

— Не переоценивай себя, — улыбнулась Дина. — Ты тут ни при чем. Сергею не надо было пить.

— Ты вернешься к нему? — Голос Мити стал чуть холоднее.

— Нет.

— Судиться будешь?

— Я не хочу. Пусть убирается подобру-поздорову и оставит нас с Федькой в покое.

— Тебе работа нужна, Дина.

— Нужна.

— Я пришел предложить ее тебе.

Ах, вот оно что… Он пришел предложить ей работу. И только. Похоже, все разговоры о не сложившейся жизни с Веркой — пустая болтовня. Дина помолчала, собираясь с духом. Ей захотелось выставить Митю вместе с его розами вон. Однако в том сложном положении, в каком она оказалась, разбрасываться предложениями работодателей было неразумно.

— Что за работа?

— Место юриста. Оформление сделок купли-продажи новостроек, договора, юридическое сопровождение. Наш офис находится на «Белорусской». Я полагаю, сейчас, после больницы, вы с сыном переедете к маме? По крайней мере пока муж не разменяет квартиру. Кстати, я и тут могу помочь. Сделаем быстро, оформим документы о собственности. Я лично проконтролирую. Согласна?

Дина помолчала. Прошло еще слишком мало времени, чтобы она успела решить, как ей теперь действовать и как вести себя с Сергеем. Из Галки ей ничего вытрясти не удалось, зато мама злорадно сообщила, что ее разлюбезный зять сидит в СИЗО с уголовниками и находится под следствием и что у нее на днях обещали взять свидетельские показания.

— Так ему и надо, — причитала в трубку Светлана Алексеевна. — Пусть посидит годиков пять-десять. Это ему на пользу пойдет.

Однако Дина понимала, что подавать на мужа в суд ей совершенно не хочется. Во-первых, она сама слишком затянула дело о разводе. Этот вопрос требовал решения еще год назад, а она раскисла, пожалела Федьку и позволила Сергею вести себя по-хамски. Во-вторых, Дина слишком хорошо знала мужа и понимала, что судебный процесс и заключение лишь озлобят его и подвигнут к мести. В-третьих, Дине вовсе не улыбалось растить сына в сознании того, что его отец сидит в тюрьме. Наконец, она по-своему была привязана к Сергею и вовсе не считала его закоренелым преступником, которому следует провести остаток жизни в местах не столь отдаленных. Он всего лишь несчастный, запутавшийся мужик, которого свела с ума несчастная любовь. А стало быть, случившееся частично лежало и на ее совести.

— Мить, мне надо все обдумать. Насчет работы я согласна. Спасибо за предложение. Приступлю, как только поправлюсь. А насчет квартиры я тебе потом сообщу. Номер мне еще раз запиши, пожалуйста. Когда удобнее позвонить?

— В любое время. Выздоравливай.

Митя снова наклонился к Дининому лицу. Жесткая щетина на подбородке — она быстро отрастала, даже если он с утра брился, — проехалась знакомым наждаком по ее щеке, и Митины губы коснулись ее губ. Дина закрыла глаза. Она даже не заметила, как Митя поднялся на ноги и вышел из палаты. Только аромат роз, смешанный со слабым запахом «Амфоры», — Митя всегда носил распечатанную пачку в нагрудном кармане — напоминал о его недавнем присутствии.

Дина не любила вспоминать об этой мрачной странице своей биографии. После выхода из больницы она изменила в жизни все, что сумела, — место жительства, работу, образ мыслей, круг знакомых, даже стиль одежды.

Мечту юности, чудную песцовую шубку пришлось отдать дальним малоимущим родственникам. Дина без содрогания не могла даже подумать о том, чтобы еще раз ее надеть. К тому же ни одна химчистка не смогла бы вывести бурые пятна, въевшиеся в пушистый белый мех.

Дина вышла на работу сразу на полный день. Поначалу она с непривычки сильно уставала, потом втянулась, даже начала получать от хождения на службу определенное удовольствие. Коллектив в агентстве был приятный, все сплошь молодые самостоятельные женщины. Митя в филиале на «Белорусской» почти не появлялся, постоянно был занят в головном офисе или мотался по командировкам. Дина и сама старалась не попадаться ему на глаза. Минутная слабость там, в больнице, забылась. Реальная жизнь оказалась далекой от романтики. Дине надо было кормить сына и мать, ушедшую на пенсию, чтобы сидеть с Федькой.