– Но если это древние города, зачем существам-то они нужны?
– никак не мог понять Ингвар.
– Что такого, если люди будут искать и находить богатые изделия мастеров-аборигенов, например?

– Ингвар, это трудно понять. Ещё трудней принять, но я попробую тебе объяснить.
– Девушка пальцем поводила по воде и подняла глаза.
– Понимаешь, в чём дело... Если города аборигенов будут разграблены, планете не жить. Айтнарика погибнет буквально в несколько недель. Можешь представить, что за эти несколько недель власти сумеют эвакуировать всё население Регии? Ну, вот. И я не могу.

– Но ведь на всех открытых планетах, особенно лишённых своего населения, это нормально, что дикие старатели и научные исследователи ищут богатства ушедших, - настаивал Ингвар. Кажется, он искренне хотел понять.

– Ты изучал историю, а значит, помнишь о том, что планета планете рознь, - покачала головой Влада.
– Сейчас тебе надо усвоить, что без древних богатств не будет самой Айтнарики. Вывези хоть одно древнее украшение в другое место, на другую планету - и прости-прощай, Айтнарика и Регия. Если тебе трудно принять этот факт, мы сделаем так. Ты всё равно будешь некоторое время жить здесь. Присмотришься, приглядишься. А там, глядишь, привыкнешь к мысли, что стена необходима, а то, что за нею, драгоценно для нашей планеты. Идём. Покажу тебе наш дом.

Она поднялась с бортика бассейна и кивнула ему на ближайшее здание.

4

Она видела его изумление, пока поднималась по лестнице. Сразу предупредила, что идти им на шестой этаж. И шла не спеша, давая ему время привыкнуть ещё и к этой странности - полуразрушенный дом является для кого-то ещё и жилищем.

Этот подъезд ещё неплохо выглядел по сравнению с теми, в которых жили бомжи и те редкие бродяги, которые пришли сюда в поисках наживы, а то и в надежде перейти всё-таки пресловутую стену - или грань, как её иногда называли между собой ребята Данила.

Стены, как таковой, в общем-то, не было и нет. Есть край города полосой в две улицы, на которых не срабатывают ни аэротакси, ни даже обычные, топливные, машины.

Сначала обе улицы были населёнными. Потом люди постепенно начали уходить из этих мест. Городские власти не обращали на странную миграцию переселяющихся горожан, пока строительные компании, которые возводили здешние дома и вскоре переходили в разряд жилищных, не пожаловались на слишком быстрый отток жильцов: здания резко перестали окупаться, а следом за оттоком жильцов, естественно, возник отток денежных средств из этого района.

Мэрия послала в это место статистиков-экспертов. За полгода опросов и анализов те выяснили, что люди боятся оставаться в этих местах, потому что по ночам к ним приходят. Кто именно приходит - выяснить не удалось. Посчитали бы, что чертовщина, на которую жаловались бывшие жильцы, - это желание жильцов таким образом настоять на снижении квартплаты, но ведь это утверждали те, кто уже съехал. Для эксперимента несколько статистиков заселились в брошенные квартиры. Плюс вселили туда же для сравнительного эксперимента самых отчаянных студентов, которым вечно не хватает денег и которым пообещали заплатить за проживание в "страшном" доме.

Взрослые, умудрённые опытом эксперты сбежали через неделю.

Студентам удалось продержаться в "проклятом" доме месяц: ещё бы - им платили за количество прожитых здесь дней. Затем по одному почти все покинули дом, жалуясь на бессонницу, странные стуки и завывания - последнее пытались записать, но вместо записей слышанного по ночам воспроизвели только белый шум. Ещё двое жили так долго, что теперь уже не выдержала мэрия, заявив, что столько платить двум бездельникам не собирается. Одного из этих двоих звали Данил.

Затем жилищным компаниям пришлось смириться с фактом, что никто не хотел селиться в домах по краю города. Решились несколько домов перепрофилировать в деловые учреждения. В базы. В склады - наконец. Но осторожные спецы компаний, проверив слухи, тоже отшатнулись от предложения дешёвых зданий под офисы.

Дома остались пустовать. Надежда умирает последней, и жилищные компании всё же надеялись, что однажды сумеют использовать опустевшие дома и далее. Заплатили охранной фирме, которая дала пару сторожей на несколько домов. Но после окончания контракта сторожа наотрез отказывались подписывать новый и обходить данный участок. Сначала охранная фирма здорово удивилась, но её начальство выехало на местность, огляделось и согласилось: в опасной близости с подошедшим к Стене лесом, таким густым, что напоминал джунгли, они и сами отказались бы от работы. Слишком большой риск - выплачивать по страховке всем семьям, чьими кормильцами были сторожа.

Так жилищные компании вынужденно отступили и постарались забыть о домах, оказавшихся в зоне большого риска. А дома... А лес...

Прошли две лестницы, и Ингвар встал на месте - перед третьей. Влада заглянула в его глаза, внимательно изучающие нагромождение лоз, крепко обвивших перила, а заодно несколько раз оползших саму лестницу. На первом-то этаже было легче: травы всего лишь вползли на площадку через навсегда открытую дверь и слегка подняли свои стебли на первые ступени. И ставить ногу было где. А здесь... Есть над чем задуматься...