Чужой звездолет встретил их зловещей темнотой и тишиной. Люди даже не поняли, что это была не акустическая тишина, а просто из их головы исчезла гнетущая людей тяжесть смертного ужаса, постоянно посылаемая волнами неизвестного излучения.

– Ох, как хорошо!
– Пулос прислонился к стене узкого коридора.

– Всем хорошо?
– оглянулся Франц, Корман и Фадеева согласно кивнули головами. Шарапов остался в вездеходе, сканируя звездолет и записывая показания своих многочисленных проборов - Тогда осторожно продвигаемся дальше.

– Однако узко тут - Корман остановился к развилки, дальше коридор разтраивался.

– Так - Франц достал планшет - судя по расположению корабля, нам скорей всего налево.

Но через двадцать метров путь поисковой партии преградила закрытая диафрагма.

– Отсек изолирован - Фадеева внимательно осмотрела запорный элемент - Любопытное устройство, и очень эффективное. Они и в самом деле впереди нас по технологии.

– Я, кажется, нашел проход - Пулос стоял около неширокой двери и светил внутрь. Еще более узкий проход куда-то вел, резко понижаясь - Стоп! Там кто-то лежит!

– Давай я - Франц осторожно пролез дальше. Он присел у мумифицированного мертвеца, давным-давно заиндевевшего на морозе. Высушенное тело оставляло страшное впечатление, только ткань комбинезона и пшеничного оттенка волосы, казалось, остались нетронутыми.

– Видимо он хотел пролезть к выходу.

– Может, он и открыл его. Не повезло, бедняге.

– Что же тут случилось?
– Франц встал - Сейчас мы все-равно не узнаем. Нужна большая комплексная экспедиция. Давайте так: Корман и Фадеева осмотрите мертвого, возьмите образцы ткани и волос, а также одежды. Пулос, я по пути видел, что-то похожее на распределительный блок, попробуй его отвинтить, или отпилить. Нам нужен образец технологий. Я пока подтяну кабель. Всем всё понятно? Тогда за работу!

Через двадцать минут командир поспешил к людям.

– Срочно собираемся. Шарапов сообщает, что волны усилились, теперь они проникают даже сквозь защиту вездехода.

– Мы закончили - Корман аккуратно сложил боксы с пробами в сумку, затем помог Светлане выйти в коридор.

– Тогда валим, до заката еще четыре часа, может, успеем дойти хотя бы до седловины!

Этот путь с сотню метров до машины они будут, наверное, помнить всю жизнь. Как только спасатели ступили на снежный покров, их накрыло очередной 'волной ужаса'. Только сейчас она буквально сбивала людей с ног. Фадеева упала на колени, ее согнуло в судороге, стало трудно дышать, глаза налились краснотой. Девушка судорожно сделал несколько глотательных движений, пока не сработали защитные рефлексы древней дыхательной гимнастики. Она с трудом растолкала качающегося на коленях Георгио, и они оба встали. Хуже всего пришлось Корману. На полученную еще утром нейропсихическую травму наложились еще одна, и он лежал без сил.

Светлана подскочила к Францу и прямо через одежду сделала тому инъекцию подстегивающего препарата. Через несколько минут они уже тащили старшего рейнджера за специальные лямки к вездеходу.

Силы оставили их уже на подходе, когда в к ним выскочил Шарапов. Он поднял свой карабин и закричал: - Волна на подходе! У кого еще есть с собой импульсное оружие?

Франц, покачиваясь на ногах, встал рядом с разведчиком и также поднял короткий обрубок своего оружия. Теперь и он воочию наблюдал приближающуюся к ним волну, которая больше всего напоминала облачко мошкары, стремительно несущееся в их сторону.

– Поставь минимальный уровень и работай частыми очередями. Огонь!

Мужчины стреляли и стреляли в сторону этого неизвестного излучения и прямо на их глазах, 'волны ужаса' разбивались на части и становились заметно меньше. Когда их все-таки накрыло и согнуло в приступе боли, Пулос и Фадеева уже затащили Кормана в машину. Франц и Шарапов пришли в себя и также поспешили к кабину. Им и в самом деле удалось уменьшить болевое воздействие этого неведомого оружия или скорей всего охранной системы корабля чужаков.

– Мы подошли слишком близко и, видимо, там что-то включилось! Будет только хуже - Шарапов с напряжением смотрел в сторону 'алмазных пиков' - Надо срочно уезжать отсюда!

– Сейчас - Франц уже включил батарею и передвинул рычаг хода. Машина стронулась с места и начала потихоньку ускоряться - А что такое звенит?

– Я врубил защитный фон, не знаю, насколько его хватит, у меня с собой слабая аппаратура - Шарапов обеспокоено обернулся - Молодежь, как вы там?

– Я их вырубила - Фадеева выглядела неважно, глаза запали, губы ссохлись. Корман и Пулос лежали на спальниках - Мы не знаем побочного воздействия чужого излучения. Не знаем и кто эти неведомые хозяева 'алмазного звездолета'.

– Хм, нашла, о чем думать!
– ее телохранитель чуть не завыл от боли, 'ужас' сейчас начал проявлять формы уже физического воздействия. Их машина только что вышла из-под защиты увала и выскочила на ровную поверхность, и люди опять попали под действие излучения.

Дальнейшее бывший разведчик Космофлота, а также сотрудник СВК помнил плохо. Фадеева вырубилась на второй волне, Франц мог только удерживать педаль скорости, а штурвал держали они вместе. У Шарапова в памяти остались только слова: 'Держись, скорость, скорость держи. Еще немного'. Глаза застилал разноцветный туман, в кабине пахло паленым, это сгорела самодельная защита, и воздействие волн стали сильнее. Рахмон увидел впереди остальные машины экспедиции, а дальше только темный провал.