– А актрису уже допрашивали?

– Допросили. Она и Лизой была знакома. Любила твоего мальца нянчить, все на руках его держала, в доме даже фотографию нашли, Анастасия и твой малыш у нее на руках, кстати, Лиза звала её в крестные матери, говорил Фаустовский. А сама актриса даже предлагала изменить сценарий сериала, чтобы её Екатерина в фильме родила, - Тимофей опять замолчал, отвечая каким-то своим мыслям.
– Только, я думаю, Анастасия тут ни при чем. Случайная баба на пути Жоры. А вообще-то я удивляюсь, что эта актриса пошла на связь с Григорьевым. Что-то не похоже на неё... Что-то здесь не так...

Тимофей не договорил, но Станислав не придал этому значения и согласился:

– Да, у Жоры всегда были женщины. Мне и Лиза рассказывала, как он ей без конца изменял, да и вспомни наши студенческие годы.

– Вот тут ты не совсем прав. Да, Жора в нашей юности не пропускал ни одной юбки. Но после того как его бросила Лиза и вышла за тебя замуж, он несколько лет жил монахом, изредка заказывал проституток. Мы ничего не слышали о его женщинах, пока он эту актрису не повстречал. Хотя в его доме постоянно были какие-то женщины, домработницы, поварихи, горничные. Все они по каким-то причинам частенько менялись. Может, с ними спал?

– А можно с ней поговорить?
– спросил Станислав.

– С кем?
– не понял Тимофей.

– С актрисой. Ну, той самой, что стала Жориной любовницей.

– Можно, она здесь, в клубе. Мы её в комнату князя Фаустовкого на эту ночь перевели, чтобы Жора её не выкрал, хотя, я думаю, она ему не нужна. А зачем она тебе понадобилась?

– Ты сам сказал, что она моего мальчишку часто на руках держала, - уклончиво ответил мужчина.

– Ладно! Пойдем, поговорим. Актриса производит впечатление умной и волевой женщины. А хороша! Настоящая русская красавица, а коса какая, - улыбнулся друг.
– Я готов влюбиться. Но, увы, у меня есть моя Маринка.

Однако когда друзья поднялись на второй этаж, выяснилось, что в комнате Фаустовского Анастасии не было, хоть дверь и была заперта изнутри. Аккуратно выставленное окно и приставленная снаружи к нему лестница говорили о том, что актриса или сбежала, или её увели люди Жоры. Тимофей тихо выругался.

Штурм крепости Жоры Григорьева начался во второй половине ночи. Люди Хана закрылись в доме, отчаянно отстреливались. Тимофей пытался вступить в переговоры. Но в ответ на его предложение сдаться Хан зло расхохотался. Потом его смех оборвался и из микрофона, которым, как видимо, пользовался Жора, донесся отчаянный плач ребенка. Что-то оборвалось внутри Станислава при этих звуках. Он выхватил мегафон у Тимофея и зло закричал:

– Жора! Это я говорю, Станислав Гвоздев. Я уничтожу тебя, разорву на части, если что-нибудь случится с моим сыном.

В ответ раздался издевательский смех Хана. И тут же опять раздался и резко оборвался плач ребенка, словно кто нажал кнопку. Наступила страшная тишина. Она продолжалась минуты три. А потом первый взрыв в доме Жоры, взметнулся огненный столб. Следом прогремела серия взрывов по всем комнатам. Казалось, Жора планомерно уничтожал свою крепость вместе с людьми. Как следствие, начался сильный пожар. Когда рассвело, от огромного дома Жоры ничего не осталось. Ни один человек из банды Жоры, бывший в доме, не выжил. Пожар перекинулся на лес. Сосны вспыхивали, как спички. Тушили уже сосновый бор. К утру пожар локализовали. Но Станислав не ушел от дома Хана. Он был там еще несколько дней. Следователи копались на пепелище, собирали останки людей. Плач ребенка стоял в ушах мужчины. Он понимал, что чуда не будет, никто не выжил. И малыш не исключение. А глупое сердце твердило: "А вдруг..." И это "вдруг" сбылось. Среди обгоревших трупов не было никаких останков младенца, но был труп женщины, как впоследствии показала экспертиза. Генетический анализ установил, что это Елизавета Казакова, бывшая жена Станислава. Тимофей ничего не мог сказать о ребенке, но обмолвился, что других женщин в доме не было, значит, и актрису украли не люди Жоры, сама сбежала, он узнал это своими путями, однако Станислава это уже не интересовало. Он должен был узнать, где его сын, живой или мертвый? Еще долгие месяцы в ушах мужчины стоял последний беспомощный крик его пропавшего сына.

Поиски сына.

Уже больше года Станислав искал сына. С грустью он вынужден был признать, что поиски зашли в тупик. Словно растворился шестимесячный малыш. Никаких следов. Никто не знал про ребенка, никто не видел, чтобы после массового убийства от резиденции Хана отъезжали машины, уходили люди. Туда направлялись. Оттуда нет. Но где тогда мальчик?

Станислав вышел в отставку, поселился в районном центре, там жила мать, да деревня Лизы была в двадцати минутах езды. Станислав похоронил жену и её родителей, следил за могилами. На большой добротный дом тестя он не претендовал. Даже представить не мог, что там можно жить. Ведь здесь похитили его бывшую жену, убили её отца и мать, здесь что-то сделали с его сыном. Хорошо, если просто унесли, а если убили или издевались. Нет, не мог Станислав жить в этом доме. И когда младшая сестра тещи заявила, что дом отныне её, он промолчал. Такая же крикливая и скандальная, как и покойная теща, её сестра не успокаивалась, говорила, что Лиза отдала бы им ребенка, но мальчика нигде нет, но если найдется, Сашуля будет жить с ними, поэтому дом будет только их прямо сейчас. Тут уже Станислав обозлился не на шутку, он резко глянул на корыстную бабенку, которой абсолютно не нужен был ребенок, и медленно, четко проговорил:

– У моего сына отец есть. И я от него не отказываюсь. Мой сын будет жить только со мной, когда я его разыщу. А если юристы вам не оформят наследство, то разбирайтесь сами. Мне ваши хоромы не нужны.

И родственники жены разбирались. Им, в самом деле, отказали даже в принятии заявления на наследство, потому что было завещание на ребенка, а мальчик числился в живых, он являлся прямым и единственным наследником. Поэтому родственники срочно продали корову, порубили прочую живность, начали вывозить из дома, что могли. Жаль, что стены нельзя было сдвинуть. Позже спохватились органы опеки, и дом взяли под свой контроль. Станислав не вмешивался.

Когда следственные органы оставили в покое пепелище в Сосновом Бору, он пришел во владения Жоры с обычной лопатой, копал землю - а вдруг его мальчик где-нибудь здесь, похоронен в земле. Тимофей, узнав об этом, прислал умную технику. Были даже исследованы все окрестности. В земле было обнаружено много фрагментов человеческих костей, но очень старых. Создавалось впечатление, что Жора построил дом на месте какого-то захоронения. И нигде не было найдено следов ребенка. Вот тогда и родилась у Станислава надежда, что кто-то спас его сына. Но кто? Где искать ребенка? По запросу Тимофея были проверены по всей области приюты и больницы: никуда не поступал шестимесячный малыш. Где, какое звено упустил в своих поисках мужчина?