– Я много чего знаю, Нефертари Кобра. Где он? Не вынуждай меня заставлять тебя говорить.

– Папа, скажи ему!– Виви бросилась к отцу и обняла его.– Ну скажи, пожалуйста… Луффи-сан только посмотрит, и все! Ничего страшного в этом нет, он ведь спас нашу страну, остановил восстание…

– Ты так упрашиваешь меня,– Кобра обнял свою дочь и прижал к себе.– Неужели ты его любишь?

– Я… мы заключили сделку,– тихо сказала Виви.– За спасение страны Луффи-сан потребовал… понеглиф, четыре линейных корабля первого класса и Остров Погибших Кораблей…

– Ты забыла про восемьсот лямов,– деликатно напомнил Ворон, помогая Нико Робин подняться.

– Что ты делаешь?– поразилась женщина.– Зачем? Я же твой враг…

– Ты затеяла все это лишь затем, чтобы прочесть понеглиф,– услышала она ответ.– Я тоже хочу знать, что в нем написано. И не обольщайся: ты мне не нужна.

– Так ты… из тех самых D? Ты прямой потомок?

– Не без этого,– усмехнулся Ворон.– А теперь пойдем, Кобра-сан отведет нас к месту хранения понеглифа.

В шаге от плиты, скрывающей дверь в Усыпальницу Королей, Ворон вдруг улыбнулся:

– Я его слышу.

– Что?

– Голос понеглифа. Я чувствую, что он там. А ты разве не чувствуешь понеглиф?

Робин медленно покачала головой. Ворон коснулся ладонью плиты, скрывающей подземную лестницу.

– Крепкая. Ну ничего…

– Хватит ломать все подряд,– буркнул Кобра, запуская механизм. Плита просела вниз и со скрежетом отошла в невидимый паз, открывая длинную лестницу, уходящую вниз. Ворон начал спускаться вниз, обходя ловушки, Робин поспешила за ним. Вот Ворон вошел в гробницу, но не остановился там ни на мгновение, хотя величественное зрелище Усыпальницы Королей завораживало.

– Он здесь,– Ворон отодвинул рукой каменную плиту, играющую роль двери. С треском и грохотом сломался механизм, и многотонный монолитный кусок камня отъехал в сторону, открывая небольшую комнатку с огромным каменным кубом. Куб покрывали письмена, знания о которых безвозвратно утрачены пятнадцать лет назад.

Ворон на несколько секунд впал в прострацию, после чего серьезно кивнул и достал из кармана лист бумаги, на который тщательно скопировал все символы.

– Зачем тебе это?

– Я пытаюсь расшифровать понеглифы. Это– язык клана D, или шифр, как угодно. Понять его может лишь клан D, остатки которого обосновались на острове Охара и… отреклись от своей силы и инициалов D. Все ради сохранения бесценных знаний. Я не знаю языка, но я понимаю, что здесь написано. Парадоксально, не так ли?

Робин вскинула голову. «Охара? Откуда он знает об Охаре?»– билось в голове девушки.

– О чем здесь говорится?– просипела женщина.

– О координатах захоронения Плутона и истории его применения,– ответил ей Ворон.– Не думай, что сможешь меня смутить. Я не лгу. Просто сегодня я получил еще один кусочек мозаики, повествующий о том, что происходило на протяжении Пустого Столетия. Вероятно, мне стоит поднять Плутон со дна и… уничтожить. Окончательно уничтожить.

Ворон несколько минут рассматривал понеглиф, решая, что с ним делать. Уничтожить? Не так-то просто, до этого дня он не сумел даже поцарапать понеглифы, хотя пытался их уничтожить, и не раз. Робин следила за лицом Ворона и осторожно спросила:

– Ворон… Луффи… если тебя не затруднит… можешь кое-что сделать?

– И что же?

– Убей меня. Я устала от такой жизни…

– Убить тебя?– Ворон выпрямился, глядя на Робин.– Неужели я так похож на палача?

Женщина улыбнулась, мило и печально, после чего выхватила кинжал и с силой вонзила его в сердце. Но за мгновение до касания с плотью ее рука перестала чувствовать рукоять, и в грудь Робин врезался пустой кулак.

– Почему ты так жаждешь смерти?– Ворон небрежным броском вогнал кинжал в колонну за понеглифом.– Я не могу понять… Робин, пожалуйста, расскажи мне все.

– Ты жестокий человек,– прошептала Робин.– Ты заставляешь меня вскрыть рану…

– Жестокий,– кивнул Ворон.– А еще я знаю, что болезнь нужно лечить немедленно. Даже если это очень больно. Я хочу, чтобы ты вскрыла рану и очистила ее от гноя, лишь тогда рана заживет. В противном случае ты всю жизнь будешь мучиться этой тупой болью. Расскажи мне все, Нико Робин. Расскажи мне историю своей жизни, и обещаю, тебе станет легче.

В ответ женщина всхлипнула, глядя куда-то в даль. И молчала, не зная, с чего начать. Робин подняла глаза на Ворона, надеясь увидеть в его глазах ответ, но там была лишь всепоглощающая ненависть, направленная куда-то вдаль.

– Господи, что они с тобой сделали,– тихо проговорил Луффи.– Робин, расскажи мне, прошу тебя. Я хочу знать.

– Что ты хочешь знать?– эхом откликнулась Робин.

– Я хочу знать, кому устроить Ад на земле,– голос Ворона все меньше и меньше напоминал человеческий.– Кто бы это ни сделал с тобой, он горько пожалеет. Что произошло?

Робин вдохнула, выдохнула, и начала рассказывать. О том, как она росла одна, без матери. Как она съела дьявольский фрукт, как все отвернулись от нее, считая уродиной. Как ее любили и принимали лишь археологи Древа Знаний Охары и научили всему, что она знает. Робин рассказала об гиганте Ягуаре D. Сауле. Как она впервые встретилась с матерью, и как на нее обрушился ад Вызова Пяти. Как она бежала с острова с помощью адмирала Аокидзи. Как она всю сознательную жизнь провела в бегах, работая на пиратов и предавая для того, чтобы выжить. Как была готова взяться за любую работу и начала карьеру наемного убийцы. Как встретилась с Крокодайлом и помогла ему основать Барок Воркс. Как всю жизнь искала понеглифы.