После этих слов по Думе прошел негромкий говор:

– Ну, бояре, и настал наш час! Теперь Годунов на нас выспится, – зашептал боярин Романов рядом сидящему Василию Шуйскому.

– Уж этот из шкуры вылезет, а докажет, что казна растащена Головиными. А хотя бы царь подумал, сколько денег и золота ушло на все церемонии его воцарения на престол, – ответил Мстиславский.

Борис Годунов с проверкой не заставил себя долго ждать, уже через неделю государева казна была полностью проверена. В ней обнаружились довольно крупные хищения. Утром, в начале седмицы, управляющий был у царя в Приемной палате. В душе его все ликовало: теперь-то он нанесет огромный урон Боярской думе, освободится от многих своих соперников и укрепит свое прежнее положение при дворе.

Царь Федор еще только-только расположился за письменным столом, чтобы просмотреть грамоты, как в Приемную палату неслышно вошел Годунов.

Шурин присел на лавку, ожидая, когда царь обратит на него внимание. Наконец, Федор оторвался от грамоты, посмотрел на своего родственника, заулыбался и сразу же спросил:

– Борис Федорович, неужто уже проверил казну?

У Годунова на лице появилась торжествующая улыбка, но он тут же сделал печальное лицо и грустно ответил царю:

– Федор Иванович, я тщательно проверил все, что осталось в государственной казне.

Царь встревоженно спросил:

– Там хоть что-то осталось?

– Осталось, Федор Иванович, но разворовано немало. Большие убытки понесла государева казна. Не только сотни рублей, но и золотые и меховые изделия украдены.

Годунов положил на стол перед царем мелко исписанную грамоту и сообщил:

– В этой грамоте, Федор Иванович, перечислены все убытки, которые понесла государева казна.

Царь взял в руки исписанный лист и стал читать. Через некоторое время он положил его на стол, грустно произнес:

– Вот и верь после этого верным слугам. Я, признаться, еще надеялся, что ты ошибся и наговариваешь на Головиных, а все оказалось чистой правдой.

– Что будем делать с Головиными, государь?

Федор на какое-то время задумался, затем сказал:

– За такое преступление всех Головиных нужно казнить, чтобы другим неповадно было.

– Больше всего наказание заслуживает Петр Головин, и его надобно казнить, а остальные Головины заслуживают ссылки и лишения должностей и состояния. Хотя Михаил Головин уже скрылся, говорят, убежал в Литву.

– Как только сегодня явятся бояре, ты, Борис Федорович, доложишь им результаты проверки казны. Пусть боярский суд решает, что делать с супостатами.

Хищение государевой казны было настолько крупно, что боярский суд вынужден был приговорить Петра Головина к смертной казни, а его братьев окольничих Ивана и Владимира отправить в ссылку без думного чина в Чебоксары. Еще шесть родственников Головиных были приговорены к отправке в Сибирь и Казанские пригороды.

Борис Годунов ликовал: наконец, он нанес враждебной ему Думе сокрушительный удар. Бояре попритихни, перестали открыто выступать против управителя.

Казнь Петра Головина состоялась утром, на Торговой площади. Его привезли в клетке под охраной стрельцов. Сразу же подвели к высокому помосту и передали в руки палача. Бывший казначей от страха упирался, постоянно озираясь по сторонам, как бы ища защиты и сострадания от окружающих.

Народ же, собравшийся на площади, свистел, кричал, а некоторые пытались прорваться сквозь строй служивых, чтобы самим учинить расправу над злоумышленником. Постоянно слышались крики:

– Смерть злодею! Смерть казнокраду!

– Рубите ему голову быстрей! Пусть умрет вор и злодей!

Здоровенный детина-палач с широким топором взял за шиворот Петра и подтащил к чурке.

Вышел на помост дьяк с грамотой и стал монотонно читать ее, где перечислялись все совершенные преступления казнокрада и его родственников.

Уже с раннего утра царь Федор сидел в Приемной палате и размышлял о предстоящей казни. Вся душа его противилась, чтобы привести решение Боярской думы в исполнение – казнить Петра Головина.

В голове крутились заповеди Иисуса Христа: «Не убий! – Ибо Господь Бог запрещает отнимать жизни у других людей или у самого себя. Жизнь есть величайший дар Божий, и только Бог назначает пределы земной жизни человека».

И тут же в голову приходила другая заповедь Иисуса: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец наш небесный. А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших».

Лежа в болезни почти на смертном одре, он дал слово перед Господом, что будет соблюдать все заповеди Иисусовы, если он подымется и выздоровеет. И вот пришел этот час. Он должен простить злоумышленника.

Царь тут же написал грамоту, велел немедленно отвезти ее на Торговую площадь и остановить казнь.