Треснувшие псевдоживые сростки кристаллов и нервной ткани Давид заращивал разогретой смолой. Лопнувшие саморефлекторные соузлия заменял палочками, выструганными из дерева. Промывал «грибам» потроха, отпаривал радужным дискам иссохшие Л-перепонки, приделывал колышки-протезы к откушенным щупальцам.

К вечеру все пациенты были обслужены – и уковыляли в лес. А экспедиция в полном составе вернулась домой.

Охотники и воины так громко горланили песни, что всем фнатам стало понятно: вернулись с победой!

Вожди на радостях решили устроить праздник, но мудрый Хварр уговорил их быть попрактичней. И племя фнатов стало готовиться к исходу.

По всему стойбищу забегали женщины, собирая последние пожитки. Мужчины споро сворачивали шкуры, покрывавшие хижины, и нагружали танки-башни.

Первая партия переселенцев выступила в середине дня, ближе к вечеру. Повозка за повозкой, нещадно пыля, скрывалась за треугольными воротами.

А суета сборов не унималась – крики взрослых, визги детей, фырканье долгоногов, пронзительный скрип огромных, в рост человека, колес.

Стемнело. По всему стойбищу разгорелись костры, благо, дров было запасено изрядно. В красных и оранжевых отсветах шатались тени, из темноты доносились гортанные голоса:

– Хырр! Догружай быстрее!

– Не спеши, еще луны не взошли.

– Верно, куда по темноте ехать?

– Леа, отстань!

– Забери, сказала, шкуры!

– Да они дырявые, все пушами проедены!

– Ничего, ничего! Послужат еще!

– Вот пристала…

Виштальский загрузил полтанка дареного добра, жены устроились сверху, на сложенных мехах. Он запряг шестерых долгоногов цугом и уже собрался было полезать в конус-башню, как вдруг темноту прорезала ослепительная вспышка, и тут же прокатился грохочущий треск. Крики раненых показались негромкими оглушенному Давиду.

Еще пара взрывов подняла на воздух каркас хижины и опрокинула танк. В свете костров пролетела туша убитого долгонога, вспухло облако пара, прокатился раскат грома. Так это дезинтегратор стреляет! Шпарит мегавольтными разрядами!

– Курредаты идут! – заорал Давид. – Воины, ко мне! Прикрываем отступление!

Жены запричитали в голос, но Виштальский был непреклонен.

– Эллу пусть правит долгоногами, – приказал он, – потом смените ее! Уезжайте! Быстрее!

– А ты? – закричала Нэа.

– Мы вас догоним!

Эллу щелкнула бичом, и танк, грузно качаясь, скрылся в треугольных воротах.

– Мы здесь, Тавита! – крикнул Варру, появляясь из темноты.

– Много ли курредатов? – спросил Давид.

– Пять раз по две руки, но все с извергателями молний!

– Ясно. В атаку не лезть, обстреливайте с флангов! Надо дать время женщинам, чтобы они ушли подальше.

Воины растворились в ночи, а Давид, сжимая тесак, бросился в ту сторону, где крики ярости и боли слышались громче всего.

Яркий свет костров и горящих поленниц заливал все место прорыва. Курредаты в конусовидных шлемах лезли через стену, размахивая кривыми мечами, ярясь, топорща усики и бороденки. «Конкистадоры вшивые!» – разозлился Давид.

В эту минуту Проблема Бескровного Воздействия, которую с таким тщанием разрабатывали светила Мировой Академии Наук, показалась ему надуманной. Нельзя, значит, умерщвлять захватчиков и палачей? А кто же тогда ответит за пролитую кровь, за смерти невинных?! А как быть вдовам и сиротам – утешаться тем, что убийцы не пострадали?

Появились новые курредаты, они встали в ряд, торопливо воткнули в землю костыли с развилками и утвердили на них тяжелые керамические агрегаты с толстыми, ребристыми стволами. Даже в отблесках пожара Виштальский распознал фузионные излучатели типа «Перун». Откуда они у конкистадоров? Грабанули залетевший корабль?

– Ложись! – крикнул Давид, падая в траву.

Грохнул залп. Фнат с копьем, бежавший рядом с Виштальским, замешкался или не понял приказа Человека-с-неба, и цвиркнувшая струйка плазмы разворотила ему грудь.

Яростно рыча, Давид подхватил копье и метнул его во врага. И попал. Но не сразил – копье лишь сбило курредата с ног, оставив вмятину на стальной кирасе.

Тут же перед Давидом возникли сразу трое «Страшных-людей-с-моря», агрессивно помахивающих мечами. Они бросились к Виштальскому с явно недружественными намерениями, как вдруг между землянином и курредатами возникло что-то округлое и плоское. Это был давешний руум.

Биосистема вырастила толстый ус длиною метра в полтора, он уплощился в подобие клинка и описал дугу, бесшумно разрубая кривые мечи курредатов. Конкистадоры тупо глянули на чистые срезы, и лица их исказились страхом. Видать, представили в красках, как руум сбривает им головы.