– Предъявите пропуск, – произнес старик тем тоном, которым обычно говорят: «Осади назад, зараза!»

– Такой не подойдет? – Донцов продемонстрировал свое удостоверение.

– Нет, – отрезал старик.

– Почему, интересно?

– Если интересно, так ознакомься с «Порядком доступа на территорию».

Донцов, которому уже некуда было спешить, не поленился пробежать глазами этот самый «Порядок…», помещенный в рамочке под стеклом, как какой-нибудь важный документ. Кроме служащих бюро, на территорию допускались только депутаты всех уровней, члены правительства, представители городской администрации, пожарные расчеты, бригады «Скорой помощи» и работники силовых ведомств, непосредственно закрепленные за объектом.

– Строго! – изрек Донцов.

– А ты думал! – буркнул Лукошников. – Тут, чай, не проходной двор и не распивочная. Привыкли шастать туда-сюда безо всякой нужды…

– По нужде мы, по нужде. Можно даже сказать, по большой нужде, – с нажимом произнес Донцов. – А вы меня разве не узнали?

– Узнал, не слепой, – огрызнулся Лукошников. – Чего надо?

– Поговорить с вами надо.

– Выписывай повестку.

– Да мы ведь просто так, без протокола. По душам.

Эти слова почему-то вывели Лукошникова из себя. Вполне вероятно, что для скандала ему было достаточно малейшего повода. Таких людей раньше называли бузотерами. Существовала даже поговорка: «Пьяного бузотера – на полати, трезвого – на цепь».

– Про душу свою ты лучше хрюшке казанской расскажи! Нашлись мне тут, понимаешь, душеведы вшивые! Я вот сейчас багром вас огрею! – Лукошников кивнул на полностью укомплектованный пожарный щит, находившийся за его спиной.

Туг Кондаков незаметно толкнул Донцова локтем в бок – уступи, дескать, инициативу мне. Между двумя ветеранами состоялся следующий обмен любезностями.

– Как вас по имени-отчеству? – поинтересовался Кондаков.

– Асфальт Тротуарович, – охотно ответил Лукошников.

– Очень приятно. Я тогда с вашего разрешения буду Уксусом Хреновичем. Давай-ка, земляк, перестанем друг на друга бочки катить.

– Не я первый начал. Ворвались, понимаешь, как к себе домой… А я так привык – с культурными людьми по-культурному, с хамами по-хамски, – в устах Лукошникова это признание можно было расценивать, как акт доброй воли.

– Наше вам глубокое извинение, если что не так. – Кондаков приподнял свой малахай. – Ошибки загладим… Службу скоро заканчиваем?

– Через полчаса, – Лукошников покосился на электронное табло, наряду со временем сообщавшее также и наружную температуру.

– Вот и прекрасно. Подвезем вас домой, заодно и поболтаем.

– На черном вороне, небось, подвезете?

– Как можно! На джипе «Гранд Чероки». С полным комфортом, эскортом и… йогуртом, – брякнул Кондаков, так и не подобравший подходящей рифмы.

– Подвезите, если делать нечего, – согласился уже немного отмякший Лукошников. – Только предупреждаю заранее, по дороге говорить не буду. Зайдем ко мне домой, тогда и поговорим.

– А если заодно по сто грамм сообразим? – предложил Кондаков.

– Крепче чая ничего не употребляю.

– Что так? Здоровье?

– Принципы. Отпил свое. Во как хватило. – Он провел ребром ладони по горлу. – Всего попробовал. И наливочки винной, и кровушки невинной.

Пока старики балагурили подобным образом. Донцов вышел наружу и из таксофона позвонил Цимбаларю, велев немедленно подъехать к дому Лукошникова. При пистолете и с наручниками.

Экс – дворник, которому было предоставлено почетное место на переднем сиденье, паче чаянья радушно поздоровался со своим бывшим шефом:

– Добрый вечер. Алексей Игнатьевич. На ментов, значит, ишачите?

– Попросили, знаете ли… – стал неловко оправдываться Шкурдюк. – А мне как раз по пути оказалось.

– Ну-ну. – Лукошников стал трогать руками всякие цацки на панели управления. – Давно хочу у вас спросить… Это сколько же психов надо признать нормальными и сколько нормальных людей превратить в психов, чтобы собралось денет вот на такой броненосец?

– Машину я приобрел давным-давно, еще до работы в клинике. А вас попрошу впредь воздержаться от столь оскорбительных инсинуаций, – от возмущения голос Шкурдюка, и без того дефектный, стал вообще срываться.

– Не вижу здесь ничего оскорбительного, – возразил Лукошников. – У каждого свой источник дохода. Кто-то аборты вязальной спицей делает, кто-то мертвецов в морге гримирует, а кто-то на дурачках деньги кует. Профессор-то ваш, поди, не с зарплаты такую ряшку наел.

– Профессор Котяра – специалист международного класса. Светило в своей области. Он каждый год за океаном лекции читает.

– Скажите, пожалуйста! – удивился Лукошников. – Дураков, значит, и за океаном хватает.

– Беседовать с вами дальше в таком тоне я не намерен… Надеюсь, правоохранительные органы по достоинству оценят ваше вызывающее поведение.