Эмбер помогла своей соседке сесть на крышку унитаза, смочила полотенце прохладной водой, передала его Клэр, и приказала ей, чтобы она протёрла им лицо. Потом, Эмбер помогла Клэр дойти до раковины, где та несколько раз прополоскала рот водой. Затем, Эмбер отвела её обратно в кровать, Клэр закрыла глаза, молясь о том, что чтобы это ни было, оно уже закончилось.

– Это должно быть пищевое отравление.
– Предположила Эмбер, после того, как цвет лица Клэр вновь приобрёл естественный оттенок, а её дыхание пришло в норму.
– Может быть, ты съела что-то на ужине вчера вечером. Мне интересно, а ещё у кого-нибудь есть такие проблемы?

Клэр согласно кивнула головой. Её силы потихоньку возвращались.

– Скорей всего ты права. С тем, насколько ужасно прошёл вчерашний вечер, пищевое отравление было бы лейтмотивом.
– Она обхватила руку женщины, которая сейчас сидела на краешке её кровати.
– Эмбер, нам нужно поговорить о вчерашнем вечере.

Эмбер заметно ощетинилась и перегруппировалась:

– Да, нужно.

В её тоне были успокаивающие нотки, не резкие, как тогда, когда она влетела в комнату по поводу будильника:

– Но не прямо сейчас. Могу я принести тебе что-нибудь? Может быть какой-нибудь тост? Это может помочь успокоить твой желудок.

– Который сейчас час?
– спросила Клэр. Возникшая паника угрожала тому, чтобы нарушить её текущее состояние и без приступа тошноты.

– Сейчас без пятнадцати восемь. Так почему же ты завела этот будильник?
– Задала вопрос Эмбер, пока меняла ткань, находившуюся на лбу Клэр на новый прохладный компресс.

– Мне нужно кое с кем встретиться в десять.

– Что ж, я полагаю, ты перенесешь встречу.

Закрыв глаза, Клэр прислушалась к своему состоянию и произнесла:

– Я не могу.

Она действительно чувствовала себя лучше.

К счастью, еда, явившаяся причиной неприятностей, вышла. Она задалась вопросом, а какова вероятность того, что Тони тоже мог чувствовать себя нехорошо? Слабая улыбка расползлась по её лицу. Она ответила:

– Я бы съела тост, если ты не против.

Эмбер встала:

– Конечно. Тебе нужно что-нибудь ещё?

– Стакан воды?

Эмбер сжала руку Клэр и ответила:

– Уже на подходе.

Как только она ушла, Клэр потянулась к телефону. Когда она успешно справилась с этим заданием, в суть которого входило движение, Клэр убедилась, что она, несомненно, чувствовала себя лучше. Если тост усвоится, она сможет пойти.

Клэр нужно было отправить сообщение Тони о том, где они будут встречаться. Она задалась вопросом – где бы ей хотелось встретиться с ним. Её первой мыслью было – нигде. Но, это было неприемлемо. Она вспомнила об уютном кафе в Редвуд-Шорс. Недалеко, и это было не Пало-Альто. Она нашла в гугле местоположение кафе и переслала эту информацию Тони, приписав:

Я МОГУ ОПОЗДАТЬ. КОЕ-ЧТО ПРОИЗОШЛО УТРОМ. НО УЖЕ ВСЁ УСТАКАНИЛОСЬ.

Клэр знала, что он не будет счастлив по поводу её возможного опоздания. Тем не менее, помня о невыносимом болезненном состоянии, она решила, тёмный буравящий взгляд Тони в иерархии занимал место где-то ниже рвоты фонтаном, а на повестке дня её текущих беспокойств была необходимость удержать тост Эмбер в желудке.

Укрывая своё теперь остывшее тело простынями, Клэр почувствовала, что её желудок урчит. Как такое может быть, что её желудок испытывает голод, после того, что она только что пережила?

***

В 9:51 утра Клэр загнала свою Хонду Аккорд на парковочное место Патио Кафе в Редвуд-Шорс. Она не опаздывала. Её отражение в зеркале заднего вида насупилось ей в ответ. Даже румяна и помада не скрадывали бледность. Но положительным моментом было то, что тост Эмбер усвоился, как, впрочем, и банан. И, несмотря на бледность, ей действительно было лучше.

Во время поездки до Редвуд-Шорс, Клэр сражалась с желанием развернуться и пропустить эту вынужденную встречу. Снова в ней жил страх, который двигал ею. И на этот раз, это не был страх физического наказания. Это был страх от того, что Тони может явится к Эмбер. Он был прав; забота Клэр о других была её слабостью. В то время , как она страшилась встречи с ним, она боролась сама с собой от наплыва положительных мыслей в отношении своего бывшего мужа.

Она убеждала себя, что это из-за их спектакля, который они разыграли прошлым вечером. И насколько ей самой была ненавистна эта мысль, Клэр по сути ощущала себя непринуждённо и получила наслаждение в компании Тони. Чувствуя вину, она подумала о фотографии, которую распечатал Гарри: ту самую, на которой Тони целовал ей руку, после произнесённой речи. Выражение её лица выдавало, насколько на тот момент ей было легко и комфортно. Неудивительно, что Гарри был расстроен.

Расстроенный или нет, но слова Гарри до сих пор причиняли боль. Возможно, они вылетели под действием комбинации из ревности и ликёра, но от этого они не становились менее болезненными. Как мог Гарри и в правду полагать, что привязанность Клэр могла так резко измениться за шесть часов?