Вот и дверь номера.

— Поздравляю, Кетания. Миссия выполнена, материал сохранён, — в кресле у камина расположился магистр Паприк.

Кто бы сомневался.

— Одно «но» — пристав Кобур резво побежал искать вашу родословную. Не слишком ли вы неосторожны?

— На нас напали из-за материала? — проигнорировала я подначку.

— Хотели подменить, — кивнул Паприк и задумчиво повертел в руках кочергу.

— Кобур?

— Мелкая сошка. За ним более серьёзные люди, — магистр поворошил угли и с силой разбил несколько особо крупных.

— Хм… такая явная подстава с разбоем? Зачем так сложно? Мог и сразу подменить.

— Это не так просто, как кажется. Особенно на глазах у охраны. Тут нужна ловкость, а не… гм… не Кобур.

— Да уж. Откуда он вообще несуразный такой… А теперь?

— Побоятся, — Паприк со вздохом откинулся на спинку кресла, — сейчас всё на виду и под присмотром, да ещё с нескольких сторон. Нет. Всё закончится так, как должно.

— Угу, — закивала я, изо всех сил сдерживая улыбку.

— Не расслабляйся, — строго сказал магистр.

Развернулся ко мне. Тяжёлый взгляд давно не смыкавшихся глаз вдавил в кресло.

— Как тебе город, сестра?

— Пустовато для праздников. Что происходит?

— В первый день Нарождения произошел взрыв на Центральной ярмарке, рядом с собором. Раскидало толпу паломников, многих убило на месте. Из-за отравленных осколков люди в больницах умирают до сих пор.

Я тряхнула головой. Боги. И здесь…

— Сопротивление?

— Пока не понятно. Слишком серьезно для них. Да и организация… странная. Мы подключаем дополнительные силы, но всё требует времени. Официальной версии случившегося нет.

Магистр опять пошевелил угли, поднялась удушливая волна пепла. Усмехнулся, тяжело вздохнул.

— Если версия и будет — что толку? Чем дальше, тем меньше нужны наши заявления. В обществе уже масса слухов, от недееспособности власти до проклятия Апри за грехи. Вот, полюбуйся.

Паприк вынул из-за пазухи и протянул цветастый листок. С доходчивым пафосом сельской проповеди, в нём говорилось, что Всесогревающий Господь проклял всех: Зрячих — за кровосмешение и гордыню, дворян вообще — за высокомерие и стяжательство, полноценных людей — за угнетение Перерожденцев, которые суть величайшее прегрешение против живой Планеты, а терпению её приходит конец.

— Что за бред? — фыркнула я.

— Ересь. И большие деньги, потому что разбрасывали листовки не руками по подъездам, а с неизвестного птицеящера по улицам. Видишь, как чужие рога и копыта покоя не дают… Эх. Было бы смешно, если бы не было так грустно. А, ладно, — Паприк поднялся с кресла, разминая ноги, — отдыхай пока. Ты хорошо поработала. Заседание назначили на послезавтра. Курьер с повесткой трется внизу. Спокойной ночи.

***

Поскольку на этот раз я была официальным понятым изъятия материала крови, на заседание пришла в обязательном порядке. Теперь сидела в компании помятых типов на одной из скамеек у стены и в ожидании «представления» оглядывала зал.

Высокое помещение, оштукатуренное желтым, сеяло навязчивые мысли о вине. Тотальной, всепоглощающей, всеобъемлющей и безусловной вине. Вине всех перед всеми. Вине просто за то, что живёшь. «Загон» для официальных обвиняемых — деревянная коробка впереди и слева — сейчас пустовал. По центру зала, на обитых бархатом скамейках, сидели напомаженные и надушенные люди из Совета Высоких. За ними располагалось возвышение с тремя высокими креслами — видимо, для судей.

У правой стены, симметрично «загону» обвиняемых — клетушка для истца. Там расположился граф Варус. Его душеприказчик суетился, перебирая бумаги. Он что-то говорил своему господину, но тот не реагировал. Морщины горя прорезали довольно красивое, хоть уже немолодое лицо. На душе заскребло — что-то маленькое, белокожее, с посиневшим ротиком. Я до крови укусила себя за щёку. Уф-ф-ф. Определённо, правду написали в той газете: корона Апри сегодня плохо влияет на мозги.

Пробило полдень. Никого. Прошло ещё сколько-то времени. Бухнул гонг. Дежурный секретарь будничным тоном забубнил правила поведения и про задержку «по организационным моментам». Знаем, видели ваши моменты. Оцепленния, патрули, кордоны. Еще бы санитарные отряды понаставили, мля!

Наконец, появились судьи в темно-синих мантиях. Следом в зал ввели ответчиков. Дарн выглядел подавленно, но был выбрит и аккуратно одет. Халнер вид имел весьма потрепанный, на щеках — мелкие порезы, будто приводил себя в порядок в самый последний момент. Как и граф Варус, Хал смотрел в точку перед собой. Вот ведь тарвол! Я тут в горы таскаюсь, от разбойников отбиваюсь, пространство с приставом вонючим свертываю… А он мало того, что не пишет, так теперь сидит себе и на стенку пялится! Хотя… я бы тоже не скакала на его месте.

Приставы начали бубнить по протоколу, украдкой поглядывая на часы. Потом старший из судей прогундосил:

— Согласно анализу биологического материала, Халнер Хайдек признаётся прямым потомком Тойрена Хайдека, старшим по крови (три четверти), и старшим в роду. Согласно представленной Нарне, изъятие собственности родом Вазер на основании Сен-Кармор, признаётся частичным по доброй воле победителя. В свете вышеприведенного, иск Барена Вазер, графа Варус, о легитимности владения семьёй Хайдек пепельным титулом графов Хейдар признается неудовлетворенным, как и его же предложение договора Понижения. Пепельный титул графа Хейдар, вместе со всем прилагающимся наследным правом имуществом, передается верноподданному Халнеру Хайдеку. Документальное подтверждение за подписью короля будет передано верноподданному по истечении срока, установленного для оформления документов, но не позднее Гарии с нынешнего дня. Вердикт суда окончательный и обжалованию не подлежит. Заседание окончено, дело закрыто. Да восславится Великий Апри!