В помещении на минуту воцарилась уютная тишина, давшая мне возможность обдумать новые вводные.

– Из-за ветра... А я-то всё думал, зачем этой сказочке главный герой?
– не заметил, как произнес это вслух.
– Олег! У тебя алексиум с наших вылазок остался?

Один бы я на болотах ничего толком не натырил, так что у пилотов - единственных, кому я мог доверять в таком деле, - тоже в закромах пряталось примерно по сотне килограммов метеоритного железа. И их запасы, в отличие от моих, под гашение не попали, то есть все еще были живыми. А это значило, что источник рядом с ними восполнялся быстрее и легче.

– На складе в сейфе.

– А у Лехи?

– Там же.

– Дашь взаймы? Потом, если что, у Бобика заберешь. Я распоряжусь.

– Чем твой хуже?

– Тем, что на нем Борис летом полежал.

Принцесса переводила взгляд с меня на мужа, не понимая ничего в нашем диалоге.

– Бери. У Ли...
– неловкая заминка, - У Вана на базе где-то есть ключи. У Лехи тоже есть запасной комплект.

– Спасибо.

– Не за что. Я дальше. Ты куда теперь?

– Никуда. Здесь побуду некоторое время.

– Ну-ну!
– поцеловав Ольгу в макушку, мой начштаба решительным шагом вышел в приемную.

– Зачем тебе алексиум?
– полюбопытствовала принцесса, подсушивая салфеткой мокрые пятна на платье.

– Буду покупать жизни.

– А если серьезно?

– Я серьезен, как никогда, - разговор с Ольгой был попыткой потянуть время при уже принятом решении, а это следовало пресекать, - Знаешь что, молодая и красивая чужая жена! Уступи-ка ты мне обратно пока кабинет. Где-то на полчасика?

– Да, пожалуйста!
– фыркнула она, - Я ведь не просто так спрашиваю, у меня тоже есть алексиум.

– Да сколько его у тебя?!
– настал мой черед фыркнуть, - Килограмм? Два? Да еще в украшениях, поди?

– А тебе что, тонну надо?
– удивилась она.

– От тонны я бы не отказался...

– В казначействе можно запросить.

– В казначействе в слитках. Для меня - абсолютно бесполезных! Иди, иди уже отсюда! Дай мне переодеться!

– Мог бы и сам выйти!
– оставила она последнее слово за собой, прикрывая дверь.

Щелчок замка.

И снова тишина.

На отдачу распоряжений по телефону потребовалось всего десять минут. Еще примерно столько же ушло на писанину. Потом вскрыл потайной ящичек в столе Сурадзе и вытащил на белый свет пенал с двумя инъекторами. На тайник наткнулся случайно - по чужим столам привычки шарить не имею, но дня три или четыре назад сломал перо, и срочно требовалась замена, вот и пробежался по ящикам. А тайник возьми и вскройся от моего неловкого движения! Вот специально бы искал - в жизни бы не нашел, но дуракам везет.

Хотя, какое это везение?..

При виде маркировки ампул в голову полезла всякая ерунда: как когда-то льстил мне Грушин, я действительно был широким специалистом по алексиуму. Практиком. Не разбираясь в глубинных процессах, я зато слишком хорошо знал множество самых разных фактов по его применению. Большая часть информации была закрытой и попала ко мне не совсем законно, но что было, то было.

Жидкость, красиво переливающаяся под стеклом, являлась боевым стимулятором - на два-три часа дарила иллюзию всемогущества, выводя источник даже не на максимум, а за пик возможностей. Последствия - пятьдесят на пятьдесят: гарантированная потеря дара или смерть от болевого шока, источник ведь не безболезненно сгорает! А у Сурадзе зачем-то хранилось сразу две штуки. И - редкий случай с лекарством - но действие двух доз складывалось. Стоили эти крошки, надо сказать, чуть меньше, чем полностью обвешанный МБК каждая, то есть на ладони у меня сейчас лежало около полумиллиона. Убирая инъекторы обратно в пенал, усмехнулся: как будто меня волнует их цена!

Париж стоит мессы, а уж сроднившийся мне Питер явно стоит большего!

Ну, что ж, вот и повод обновить мундир.

Впервые, переодеваясь в сухое и чистое, я стремился разгладить каждую складочку. Свой родовой знак на рукав. Серебряную звезду на шею.

Разглядывая себя в зеркале, недовольно заправил за ухо седую отросшую прядь. Опять забыл вовремя подстричься!

Господи, на что я трачу последние минуты - нет бы, о чем-то умном подумать!

Зашипела рация:

– Гор, мы на подходе!

– Иду!

Как ни хотел уйти без прощаний, но на лестнице опять встретил Ольгу. При виде меня, такого нарочито торжественного, ее глаза изумленно расширились:

– Ты куда?!

– Ваше высочество!
– поцеловал я пойманную руку, - Кабинет снова в вашем распоряжении!
– и начал почти бегом спускаться.

– Так куда ты?!
– крикнула она мне вслед.

– Париж стоит мессы!

Стоило ли так важничать и стараться с одеждой, если через десять минут, потраченных на путь до причала, я уже опять был насквозь мокрым?