В следующей комнате было тепло и сухо. Просторное, высокое помещение с огромными окнами до потолка и плафоном в египетском стиле. Без них она выглядела бы пекарней. В комнате было несколько печей, на столах стояли противни с необожженной плиткой, похожей на готовые для выпечки коржи.

– Эта плитка высохла и может отправляться в печь, – сказала Джой, – а эту нужно покрыть глазурью. Она пойдет на отделку церкви, которую Пенниманы построили в дар университету. Теперь ты видел всё. Мы живём над комнатой для хранения глины. Пойдём наверх, там всё в беспорядке. Хозяйка из меня никакая. Ты должен быть рад, что не женился на мне. – Она сжала руку Квиллера. – Выпьем чего-нибудь. У меня есть бурбон. Нет, лучше пойдём к тебе, если ты не против. Ты всё ещё любишь бурбон?

– Я не пью. Я завязал со спиртным, – сказал он. – Но ты иди и возьми бутылку, а я захвачу лимон и сельтерскую.

Квиллер возвратился в номер шесть – кошки сидели на шкафу.

– Ну и что вы о ней думаете? – спросил он.

– Йау, – произнёс Коко, зажмурив глаза. Джой пришла с бутылкой вина.

– Ты мог бы стать местной знаменитостью, если бы держал бар. Мистер Маус не любит крепких ликеров – они парализуют вкусовые рецепторы, но все мы любим коктейли.

– Как можно жить здесь и оставаться худым?

– Мистер Маус говорит, что настоящий гурман никогда не наедается до отвала.

Квиллер наполнил стаканы.

– Ты прекрасно готовила, Джой. Я до сих пор помню твой домашний хлеб с изюмом, медом и лимоном, покрытый глазурью.

– Гончарное дело не так уж далеко от работы пекаря, – сказала она, удобно свернувшись на кровати. – Мять глину – всё равно что месить тесто. А покрывать глиняное изделие глазурью – это, в сущности, то же самое, что покрывать сахаром пирог.

– Как ты занялась керамикой?

Джой задумалась на минуту:

– В том, что я уехала так внезапно из Чикаго, не было твоей вины. Я любила тебя до умопомрачения. Но мне чего-то мучительно не хватало. Я не знала, чего хотела. Легче было просто исчезнуть.

– Куда ты уехала?

– В Сан-Франциско. Какое-то время работала в ресторане, потом заведовала кухней на большой ферме. Там была школа керамики. Меня скоро допустили к глине. Я училась быстро, получала призы…

Квиллер сидел, расслабясь, в большом кресле и курил трубку.

– И там ты встретила Дэна?

Она кивнула.

– Дэн сказал, что в Калифорнии слишком большая конкуренция, и мы переехали во Флориду. Мне там ужасно не понравилось. Я не могла там ничего делать, чувствовала себя столетней старухой. Мы вернулись на побережье, а потом получили приглашение сюда.

– У вас есть дети?

Джой отпила из своего бокала.

– Дэн не… то есть он хотел свободы и бедности. А у меня была работа, которая поглощала всё моё время. А ты женат, Джим?

– Был. Я в разводе уже несколько лет. – Расскажи мне о ней.

– Она занималась рекламой, весьма успешно.

– А как она выглядела?

– Как ты. Квиллер посмотрел на Джой с любовью. – Но почему мы говорим о ней в прошедшем времени? Она жива. Правда, не слишком здорова и несчастлива.

– А ты счастлив, Джим?

– У меня были и хорошие дни, и плохие.

– Ты выглядишь великолепно. Ты из тех, кого годы красят. А усы делают тебя таким романтичным. Джим, я никогда не забывала тебя. Ни на один день. – Она встала с кровати и села на ручку кресла, наклонившись к нему. Её волосы упали тяжёлыми, тёмными кольцами. – Ты был у меня первым, – прошептала она. Между их губами оставалось дюйма полтора.

– Ты тоже, – мягко ответил он.

– Йау… – раздалось со шкафа. На пол упала книга. Коты бросились врассыпную. Момент был упущен.

Джой выпрямилась и глубоко вздохнула:

– Прости меня за этот взрыв за обедом. На самом деле я не такая. Я начинаю себя ненавидеть.

– Ну-ну. С кем не бывает…

– Джим, – сказала она резко, – я хочу получить развод.

– Джой, не нужно… Я имею в виду, не нужно спешить. Ты должна это тщательно обдумать. Ты же знаешь, поспешность здесь опасна.

– Я уже давно об этом думаю.

– Что происходит между тобой и Дэном? Или ты не хочешь об этом говорить?

Её взгляд блуждал по комнате, она как будто искала слова.

– Я не знаю. Это потому что… Я – это я, а он – это он. Не хочу утомлять тебя подробностями. Может быть, это эгоистично, но знаю, что без него жила бы лучше. Он тянет меня вниз, Джим.

– Он ревнует тебя к твоей работе? – Квиллер вспомнил о шестистах тарелках.

– Ты угадал. Может быть, и, не отдавая себе отчёта, Дэн безумно завидует мне. У него никогда не было особенных успехов. А обо мне пишут прекрасные статьи, мои работы моментально продаются. Хотя я не особенно и стремлюсь к этому. – Джой на мгновение умолкла. – Никто не знает, но у меня есть одна совершенно гениальная идея. План настоящей «глазурной революции» в керамике. Невоплощённый план…