– Саша, - нарушила молчание мама.
– Как у тебя дела? Всё в порядке?

Я автоматически кивнула.

– Слава богу, а то я уже запереживала от Ташкиного неожиданного звонка. Таш, и что у тебя с лицом? Скажи уже, что случилось, а то ты меня пугаешь.

Тётя Таша оторвала от меня ошарашенный взгляд и снова обернулась к экрану.

– Знаешь, Ань, я очень соскучилась и хотела бы увидеться. Может, приедете к нам летом всей семьёй?

Вопрос явно застал маму врасплох.

– Чего это ты? Мы же чуть ли не каждый день болтаем?

– Это не то. Приезжай, Ань. Или мы бы могли вас навестить, если это удобно.

– Таш, да приезжайте конечно. Мы с Витей будем так рады...

Разговор был недолгим, и по большей части тёте Таше приходилось раз за разом убеждать маму, что ничего у них не случилось, никто не болен и у дяди на работе всё хорошо. Наконец, когда мама немного успокоилась, они попрощались, договорившись созвониться на следующий день.

Всё это время я стояла не шелохнувшись. Шестерёнки в голове вертелись так медленно, что мне понадобилась целая вечность, чтобы понять: мама не подозревает о моём отсутствии.

– Саша, - тяжело выдохнула тётя, сбросив наконец звонок.
– Ты меня до смерти напугала.

Искренность тётиных слов и её вмиг покрасневшие глаза заставили ощутить всю меру собственной вины.

– Тёть Таш, простите, простите меня, пожалуйста!
– подлетела я к ней ближе, приседая на корточки и хватая её за руки.
– Я не думала, что так получится. Конечно, я идиотка, но клянусь, мне и в голову не пришло, что я могу не попасть домой. Простите, простите меня. Я совсем не нарочно, - я продолжала лепетать без остановки, пока кто-то, должно быть, дядя Григор, не поднял меня за плечи и не усадил на стул.

После чашки горячего чая я успокоилась достаточно, чтобы описать собственные злоключения связными предложениями. Меня слегка трясло от волнения и бесконечного стыда за то, что тете пришлось прикрывать меня перед мамой.

Оказалось, дядя Григор уговорил жену не сообщать моей матери о пропаже и подождать до следующего дня, тем более что в полиции обращение бы не приняли - я отсутствовала меньше суток.

Просмотрев сводки погоды в той местности, куда я отправилась вчера, дядя предположил, что я, будучи неопытным водителем, наверное, заплутала в метели или остановилась где-нибудь на ночь, чтобы переждать ненастье. И батарея у меня могла попросту разрядиться (что и произошло на самом деле).

К ещё большему моему смущению выяснилось, что вчера вечером дядюшка даже съездил к замку, а затем, разыскивая меня, объехал все встречавшиеся на пути заправки и даже заглянул в Брашов на обратном пути, решив, что я могла застрять в хостеле.

Сомневаюсь, что дядя знаток туристических убежищ, а значит, для этого ему пришлось побегать в округе или искать информацию в сети, уже не говоря о том, что он мог попросить у кого-нибудь помощи.

От причинённых хлопот хотелось отчаянно застонать и провалиться сквозь землю. Всё, что я могла, это снова и снова припоминать печальные обстоятельства моего эпического путешествия, служившего мне хоть каким-то оправданием.

– Да, Саша, остались у нас ещё глухие места, - кивал на мои объяснения дядя.

– Вот это ты отожгла, сеструха, - встрял один из близнецов - всё это время ребята молчали.
– А если б этот Влад маньяком каким оказался?

– Так, всё, - тетя Таша резко поднялась - её нервы были на пределе, и, видимо, предложение Костина стало последней каплей.
– Саша, - обратилась она ко мне уставшим голосом, - я очень рада, что с тобой всё в порядке.
– Я снова собиралась заскулить, вымаливая прощение, но тетя разгадала мои намерения и не дала мне начать.
– Мы на тебя не сердимся. С каждым может случиться. Но сейчас давайте отдохнём немного, а после приготовим ужин.

Никто не решился спорить.

– Она всю ночь не спала, - тихо заметил дядя Григор, когда тетя вышла из комнаты.

На душе стало ещё гаже. Вот уж правду говорят: благими намерениями выложена дорога в не самое лучшее место.

Чувствуя свою вину, я придержала близнецов до того, как они улизнули к себе, и попросила помочь мне с ужином. Мальчишки с радостью согласились, взамен взяв с меня обещание рассказать во время готовки всю правду. Мною владело горячее желание как можно скорее загладить свою вину, и, взяв с них слово ничего не рассказывать родителям, я добавила несколько красочных подробностей к моих приключениям.

Естественно, повествуя ту же историю тете и дяде, я нашла лишним говорить о том, что тот румын отключился и я его тащила на себе. И, конечно, речи быть не могло ни о каких кровавых следах на полу и ране, которую я, как "заправский" врачеватель, решила зашить швейными нитками и иголкой. Думаю, после таких подробностей впору было бы самой отправляться паковать чемодан.

Близнецы пришли в дикий восторг от новой редакции моей истории, пересказанной тихим шёпотом за чисткой картошки.