Влад понял мои намерения и повёл меня вглубь. Не захоти он сдвинуться с места, я бы тоже осталась там где стояла - я бы сделала что угодно, чтобы не отнимать руку.

Мы оказались у края небольшой ямы. Углубление в полу заволакивал глубокий мрак.

– Уверен, что ты читала больше, чем первые попавшиеся ссылки случайных путешественников, - произнёс он негромко.

Могила была пуста, и это произошло отнюдь не в тридцатые годы прошлого столетия, когда пара археологов, Флореску и Розетти, убрали тяжёлую плиту и не обнаружили под ней абсолютно ничего.

Существовало несколько преданий, связывавших монастырь с династией Цепеш. Одно из них утверждало, что церковь, иногда именовавшаяся храмом, воздвиг Владислав, отобравший трон у отца Дракулы, в 1453 году. Другие источники утверждали, что Владислав построил церковь где-то на южной стороне монастырских земель, где сейчас возвышается небольшой деревянный храм. Ещё более фантастическая легенда утверждала, что где-то здесь Дракула построил камеру пыток с катапультой. В очерках Александру Ободеску я прочла о том, что кровожадный господарь изуверствовал над пленниками, а затем выбрасывал их растерзанные тела при помощи самодельной баллисты прямо в озеро.

Чего только не рождает неуёмная человеческая фантазия, - подумалось мне невесело, и я вспомнила о собственных заботах.

– Он вообще существовал?
– спросила я Влада и в тот момент совсем бы не удивилась, если бы он ответил, что это просто вымысел от начала и до самого конца.

– Существовал.

В холодных сырых стенах слово прозвучало зловеще. По коже скользнули мурашки. Я подняла взгляд на Влада.

Раскрашенный тёмной палитрой бесплотных теней Влад выглядел тем, кем являлся. Удивилась бы я, если бы сейчас он попросил откинуть голову чуть в сторону, совсем немного, чтобы он мог лучше припасть к моей шее?

– Боишься?
– чуть слышно спросил он, пока я всё глубже погружалась в омут чужих глаз.

Я, не смея вымолвить ни слова, заворожённо покачала головой - я не боялась его. И знала, что бы ответила, попроси он сейчас, в этом потустороннем сумраке, забыть обо всём что ещё связывало меня с реальностью.

Взгляд мужчины дрогнул, всего за мгновение до того, как он отвернулся.

– Идём, - он сделал шаг назад, его рука ослабела - он больше не держал меня, но я не собиралась отпускать, плотно сжав пальцы. Влад замер на миг, чувствуя, как крепко я удерживаю его. И позволил.

Позволил держать себя за руку. Идти рядом. Быть вместе. Пусть мы оба знали, как быстро закончится эта история, почти не успев начаться.

Мы прошли весь обратный путь, держась за руки. Поведи он меня дальше куда угодно, я бы не сопротивлялась. И пусть это было так на меня не похоже. Но всё волшебное быстро кончается.

Влад подвёл меня к машине и раскрыл дверь. Меня вдруг грубо вытолкнуло в реальность, стоило пропасть чужому прикосновению. Стало одиноко. До боли. До отчаянья. Так больно, словно жизнь внезапно оборвалась и слёзы не могли помочь этому горю.

– Где его похоронили?
– спросила я бесцветным голосом, когда ровным гулом ожил мотор.- Дракулу.

Смотреть на Влада было выше моих сил, побелевший мир за стеклом, мир, где, казалось, не было ничего, больше походил на то, что ждёт меня впереди.

– Его не хоронили.

Я всё же подняла взгляд, в котором тускло брезжил невысказанным вопрос.

– Пытались, - Влад выкручивал руль.
– Много раз. Но пока безуспешно.

Глава двадцать третья. БУХАРЕСТ

Снегопад продолжался всю дорогу до Бухареста. Я вспоминала, как предвкушала посещение столицы, наверное, не зря называемую в прошлом "балканским Парижем". Думала, что наконец смогу посетить свой первый европейский город - город с большой буквы. Конечно, к этому времени я уже должна была побывать - и побывала - в Брашове и Сигишоаре, но кто знал о этих маленьких точках на карте?

Путешествуя, люди, как правило, хвастаются везде узнаваемыми названиями: Лондон, Берлин, Париж, Москва, Нью Йорк. Я тогда тоже думала, что именно с Бухареста начну раздвигать собственные границы, стану настоящим туристом.

Мы приблизились к первым крупным развязкам, направляющим потоки машин в город и прочь от него, но я не почувствовала ожидаемого воодушевления. Над душой продолжал висеть дамоклов меч забвения; совсем скоро я не вспомню ни этого места, ни того, с кем сюда приехала...