Инферно сделал то, что мечтал сделать у нас на глазах. Не надрываясь особо и не тратя много сил, он быстро усмирил вырывавшуюся девушку, отсекая под корень все попытки сбежать из-под него. Прямо на полу, на раскаленных камнях, Палач прижал податливое девичье тело и разорвал последние лоскуты одежды, что безобразно свисали с неё до этого.

Я кричал, умолял, унижался перед ним и даже плакал, звеня цепями и взывая о помощи у Люцифера, который был занят, отбиваясь от злобных Церберов. Конечно, эти песики не могли убить Мадару, но вот занять его на время, отвлечь ненадолго – запросто. Они проигрывали в силе, но выигрывали в количестве.

Инферно, смеясь надо мной и братом, делал своё грязное дело, царапая её хрупкое тело и оставляя на нём глубокие порезы и раны. В эти мгновение во мне умирала какая-то частичка меня. Она была уничтожена, разбита вдребезги, и то, что осталось от моего холодного сердца, превратилось в ничто. Адский Палач насиловал её прямо на моих глазах, и я ничего не мог сделать в этих проклятых оковах. Только кричал и плакал, как маленьких ребенок, у которого отняли его игрушку.

Инферно не стал растягивать это дело надолго и закончил в тот момент, когда Сакура, полуживая, чуть не потеряла сознание. Я удивлялся, как она, униженная и оскверненная, держалась и, глотая собственные слезы, не проронила ни слова, а лишь дрожала, устремляя свои зеленые, святящиеся глаза то на меня, то на Итачи.

Извиниться перед ней после всего того, что произошло? Я не заслуживаю этого прощения. Я не заслуживаю отныне ничего того, на раньше мог заявить права. Ведь мне не удалось даже сберечь то единственное, что стало ценным для меня и моей прогнившей души…

Инферно отбросил девушку подальше от себя, и та, столкнувшись со стеной, вновь повернула голову к Инферно. Глаза её со злостью и ненавистью взирала на Палача, а тот лишь смеялся.

Наверное, никто из нас не заметил этого, если бы не тихие слова Сакуры, которые, словно гром, повергли нас всех:

– А теперь взгляни на своё брюхо, ублюдок, и подчинись мне…

Все наши взгляды тут же оказались прикованными к Инферно, на животе которого красовались два символа заточения, и ни у кого из нас больше не оставалось сомнений по поводу её личности.

– Мразь, - взревел Инферно, догадавшись, наконец, кого он осквернил. – Тупая шлюха!

Он хотел было сделать к ней навстречу несколько шагов, но Сакура успела сказать своё твердое слово осипшим голосом:

– Убей Мадару.

Инферно задрожал всем телом, пытаясь противиться Святой Метке, но в конечном итоге присоединился к Церберам, которые пытались растерзать Сатану. Я лишь успел услышать, как Люцифер проклял своего верного соратника перед тем, как вступить с ним в схватку прямо в тронном зале. Огромное помещение стало полем битвы для двух величайших Падших Ангелов, которые разрушали всё, что попадалось под руку. Они в одночасье истребили своей громадной силой всех Церберов, от которых осталась только черная жижа на стенах.

Сакура утерла свои слезы с щек и негромко проговорила:

– Ваал, будь добр, освободи их.

В эту же секунду прямо перед нами оказался уже знакомый мне змей, который никогда не отличался честностью и преданностью. На его ладонях я случайно заметил Метку и вопросов у меня не осталось. Разве только: когда Сакура успела пометить и его? Ваал, или как его называли в узких кругах – Орочимару, выглядел потрепанным и измученным – ему явно не хотелось подчиняться, но метка управляла его телом и разумом. В его руках уже был заветный ключик, который и освободил нас от оков.

Меня не интересовал тот факт, что я сам еле на ногах держался. Меня больше волновала жизнь той, которая уберегла мою жизнь и жизнь моего брата от неминуемой смерти.

Я мигом оказался возле Сакуры, боясь дотронуться до её обожжённой кожи. Бережно взяв её на свои руки, я аккуратно заглянул в её глаза и весь напрягся. Она нахмурилась и заскулила. Практически все кости в её организме были переломаны вдребезги, и, верно, именно это и причиняло ей боль. Даже регенерация не помогала после того, как над ней поработал Адский Палач. Причем Инферно постарался не задеть жизненно важных органов, чтобы продлить её мучения. Она, точно младенец, прижалась к моей груди. Итачи подоспел вовремя со своей рубашкой в руках, которой аккуратно укрыл девушку.

– Нужно выбираться, - прошептала Сакура, тяжело дыша. – У меня в руках…

– Что? – не понял я, позабыв о своих гениальных размышлениях, связанных с тем, что могло быть в её сжатых руках.

Итачи быстро вмешался и аккуратно извлек из её руки маленький искрящийся кристаллик. Секунду он разглядывал его молча, пораженный этим очаровательным камешком. Однако его глаза выражали не только восторг и удивление, но и страх, смешанный с ужасом неких воспоминаний. Для меня эта вещица была всего лишь мелкой безделушкой, а для него – памятью.

– Разбей… С его помощью мы сможем быстро выбраться… - еще тише пискнула девушка.

– Я знаю, - покачал головой он в ответ.

– Всё будет хорошо, обещаю, Сакура… - вмешался я.
– Итачи, вытаскивай нас…

========== Глава 25. Лицо истины. ==========

…Итачи с силой бросил дивную вещицу на пол тронного зала, и в ту же секунду мы стали свидетелями необычного зрелища – игры цветов, самого настоящего волшебства, в которое даже я не верил долгое время. Кристаллик разбился вдребезги, превратившись в обычный порошок, который не осел подобно пыли, а взлетел и закружился вокруг Итачи, меня и Сакуры, сначала отразив нас, подобно зеркалу, а затем засверкав и заискрив всеми цветами радуги. И с каждой секундой этот вихрь набирал обороты. Он всё сгущался и сгущался, вынуждая нас тесниться.