Шрифт:
А вот оценивающий взгляд Кати меня несколько напряг. Посмотрев на себя в зеркало, пришёл в уныние.
Не торопясь оделся, в трусики и маечку, пришёл на кухню, выпить чаю.
– Тоник, ты что, в таком виде? – начала, было, Катя, но быстро опомнилась:
– Надо же! – улыбнулась она, - Вжилась в роль воспитательницы! Иди сюда!
Когда я подошёл, она поцеловала меня в лобик, потом в щёчки:
– Какой ты милый мальчик!
– Кать, мы же встретились с тобой впервые такими детьми.
– И что ты мне тогда сказал? Я запомнила: «Нам ещё рано говорить об этом». Даже говорить!
– Кать, но ты уже взрослая девочка...
– О чём я и говорю, мой маленький Тоник.
– Налей мне чаю, пожалуйста.
– Сам уже не можешь?
– Тогда отпусти меня, - Катя держала меня за талию, поставив между колен.
– А, да, иди.
Я налил себе чаю, сел напротив Кати, стал осторожно его пить, закусывая печеньем, которое Катя догадалась купить. Мысли мои убежали далеко, в наш с Катей дом, где осталась моя девочка Сашенька. Меня что-то тревожило, я не знал, всё ли там в порядке? Прислушавшись к себе, подумал, что людей, да и не людей, всегда тревожит неизвестность.
– Спасибо! – сказал я Кате, встав и поклонившись.
– На здоровье, - ответила мне не менее задумавшаяся Катя, - сполосни кружку в раковине. Привыкай, тебе теперь часто придётся оставаться одному.
– Катя...
– Тоник, давай, без сцен? Ты раньше был более терпеливым.
– Я?!
– Конечно ты, не помнишь, что ли?
Мне нечего было сказать. Я, молча, помыл за собой посуду и пошёл в свою комнату.
– Спокойной ночи, Тоничек!
– Спокойной ночи, - буркнул я, - не зайдёшь, поцеловать меня на ночь?
– Не зайду, - ответила Катя, отвернувшись.
Войдя к себе, я снял майку и лёг, чувствуя лёгкую досаду.
Мне приснилась Катя, та, с которой я жил так счастливо последний год. Она улыбалась мне, раздеваясь. Кто-то был там, за её спиной, но я смотрел только на Катю. Вот она скинула халатик, под ним ничего не было...
И я проснулся от чувства, что внизу живота всё аж трещит.
Я и так и эдак поворочался, но никак не мог успокоиться.
«Да что это я?! – подумал я, разозлившись, - В соседней комнате спит моя жена, а я здесь мучаюсь!».
Я решительно поднялся, и, придерживая рукой плавочки, побежал к жене.
Так же решительно забрался к ней под одеяло, обнял. Сердце готово было выскочить из груди.
– Это ты, Тоничек? – сонно пробормотала Катя, - Иди сюда, милый, - она тоже обняла меня, поцеловала в губы.
– Тошка? – вдруг поняла она, окончательно, просыпаясь.
– Это я, Катя, твой муж, - прошептал я, пытаясь её поцеловать.
– Тоже мне, муж, - презрительно сказала Катя, - иди отсюда!
– Катя! – воскликнул я, - Ты же обещала хранить для меня...
– Я не отказываюсь, - усмехнулась Катя, - приходи, когда подрастёшь!
Это было жестоко. Когда я подрасту, Катя будет глубокой старухой. Я встал, пошёл к себе. Ещё была надежда что, Катя окликнет, скажет, что пошутила, но этого не произошло.
Я опять лёг, но уснуть не смог: несмотря на стресс, нижняя часть моего тела не хотела успокаиваться.
Поворочавшись, я подумал, что надо с этим издевательством кончать.
Сняв трусики, расстелил их на случай неприятности, начал сам себя успокаивать.
Такого взрыва жгучего удовольствия я никогда не знал!
Но ничего не вытекло. Ещё не созрел. Мало того, я убедился, что у меня фимоз.
Что это такое? Вроде мембраны у девочек. Я девственник, и останусь им ещё очень долгое время.
Полежав, я почувствовал непреодолимое желание одеться. Натянув трусики, стал засыпать, и в этот момент зашла Катя:
– Не спишь ещё? Подвинься, - Катя прилегла рядом.
– Ну, иди сюда, мой маленький.
– Я уже, - ответил я грустным голосом.
– Как «уже»? – возмутилась Катя, - Мне же надо было время, чтобы решиться на такое?!
– Ты мне недвусмысленно указала на дверь, - сказал я, - спать хотелось, а с этим никак.
– Ну и ладно, сейчас мы это дело поправим... – но я зажался, сунув руки между ног:
– Катя, сейчас мне неприятно, давай спать?
– Неприятно ему! – заворчала Катя, - Разбередил душу, и в кусты? А я?
– Катя, надо было сразу.
– Не мог потерпеть минутку!
– Ты думала полчаса, Катя, а не минутку, тем более что ты мне вчера сказала? «Забудь!».