На этих словах разговор был закончен. Гости спустились вниз, Матэо помог одеться господам, и хозяин попрощался с Брунштейном и Штальским.

Николай остался наедине со своими мыслями. Ему казалось, что Йозеф что-то недоговаривает и знает явно больше Августа-Фредерика. Но что именно, Карильский пока не знал. «Это, конечно же, скоро выяснится», – думал он, – «конечно же»!

В гостиной две немки заканчивали убирать приборы со стола после роскошного ужина, старый Жак шел закрывать ворота в саду, перед входными дверями у дома появился пес Бродяга. Свежий воздух ему шел на пользу, пес немного похудел и выглядел очень довольным жизнью.

– Ну что? – спросил у собаки Николай, выйдя на порог дома, – скучаешь по Лидии? – и потрепал пса за лохматое ухо.

Собака завиляла хвостом, легла на ступеньки, положила голову на лапы, мерно засопела, но глаза не закрыла.

– И я скучаю, – тихо произнес Николай.

Еще немного постояв на свежем воздухе, он отправился в дом. Постель была приготовлена, но спать он еще не хотел. В окно застучали капли мелкого весеннего дождя, старый Жак завел Бродягу в дом. Карильский зашел в свой кабинет и его взгляд упал на старинный столик, как обычно на нем лежала вся непрочитанная корреспонденция. За последнее время бумаг скопилось больше обычного. Николай совершенно не уделял времени переписке в связи с переездом. Он смахнул все скопившееся письма на пол одним движением, и увидел старинный рисунок на столешнице – карту мира, изображавший землю еще до открытия Америки Колумбом.

– Что для меня Америка? – подумал Николай. – Пустое место? Новый Свет? А ведь есть возможность открыть его для себя! Прекрасная возможность! Переплыть через Атлантический океан, увидеть мир. Да, наверное, нужно нарисовать в своей жизни этот континент.

Николай после некоторых раздумий дернул за бархатный шнурок, предназначенный для вызова прислуги, и присел в кресло, стоящее у секретера. Вскоре в кабинет вошел Матэо.

– Возможно, – начал Карильский, – мы уедем из Лондона, возможно, надолго. Я еще не принял окончательного решения, но нужно будет, чтобы ты завтра проведал нашего старого знакомого Ханса Янсона. Привези его ко мне, думаю, он тебя помнит. А ты, в свою очередь, я надеюсь, не забыл его адрес?

– Да, сэр, я помню адрес пожилого мастера оружейных дел, – ответил Матэо, не задавая лишних вопросов. И оставил хозяина, выйдя за двери.

На следующий день с самого утра слуга отправился в сердце старого города и отсутствовал до полудня. Ровно в полдень под бой часов он зашел в парковый дом, а рядом с ним топтался чумазый парень в обносках. Николай пил чай в гостиной. Открылась дверь, и слуга ввел с собой молодого человека.

– Кто это? – на испанском спросил Николай.

– Сын вашего знакомого, это его когда-то отец спасал из рук бандита Мигеля Алонсо. Парня зовут Каис Янсон. Его отец недавно скончался. Если молодой человек не будет вам полезен, я отдам ему шиллинг, ради которого он шел сюда, и парень уйдет.

– Хорошо, Матэо, подожди немного, я сейчас решу, что делать.

И Николай обратился к сыну ныне покойного мастера оружейных дел:

– Твой отец когда-то продал мне очень красивую вещь, я хотел бы купить еще что-то в этом роде. Старинное и дорогое, хочу сделать подарок одному знатному человеку, именно для этого ты здесь. Скажи, есть ли у тебя что-то, что могло бы заинтересовать меня?

– Нет, сэр, – ответил Каис Янсон.

– Жаль, ну что ж, иди к Матэо, он отблагодарит тебя за твой приход ко мне.

Но Каис не ушел. Он поднял глаза на хозяина большого дома, пившего чай в полдень в халате из зеленого бархата, и сказал:

– У меня есть кое-что получше. Но стоит дорого!

– Что же это? – поинтересовался Николай.

– Это то, из-за чего я попал в руки Мигеля Алонсо! Я хотел украсть у него самую новую модель оружия и принести отцу в подарок, но люди Алонсо меня схватили и потребовали выкуп у отца. Однако оружие я все-таки успел стащить! – гордо заявил перепачканный юноша.

– И что же это за оружие? – полюбопытствовал Николай, впрочем, не желая покупать краденое, даже если оно было украдено у бандита и разбойника.

– Это, сэр, – сказал Каис, – винтовка со скользящим затвором, у нее нет шомпола и штыка, как у штуцера. Пока еще я не видел у наших военных такого оружия. Это самая что ни на есть, новинка!

– Как же тебе удалось ее вынести из дома Алонсо?

– Я работал у него на конюшнях, а потом, когда увидел это оружие, понял, что не успокоюсь, пока не подарю эту чудесную винтовку отцу. Вот и стащил. После того, как мне удалось ее вынести их дома, спрятал в сене на конюшне, а поздно вечером, когда не светила ни луна, ни фонари, вынес ее из владений Мигеля Алонсо. Больше я на работу не ходил, и меня вычислили и схватили. Потребовали выкуп у отца, но оружие я им не отдал, сказал, что выкинул в реку. Думаю, они мне не поверили. За мной еще долго следили, но так ничего и не нашли. Вам, сэр, я скажу, где оно лежит, но заплатите мне вперед, пожалуйста.

Николай задумался, зачем ему неприятности, возможно ли будет вывести такое оружие из страны и стоит ли вообще платить деньги такому парню, как этот воришка? Поощрять воров было не в правилах Николая.

– Я подумаю, – сказал Карильский, заканчивая чаепитие. – Если ты хочешь продать его, назови цену.

– Пятьсот фунтов, – тихо пролепетал Каис.

– Пятьсот?! – удивленно и громко повторил Николай и привстал с кресла.

Каис немного вжал голову и согнул спину:

– Двести, сэр, двести. Но не меньше, прошу, это же грабеж!