– Все забыто. И ничего не значит.

– Ты не сможешь убежать от этого.

– Да я бегаю быстрее ветра.

– Отрицая проблемы, ты никогда не решишь их. Ты тратишь впустую жизненные силы и

даже не понимаешь, куда они уходят. Это сделает тебя уязвимой в ответственный момент,

когда нужно будет быть сильной.

– До меня дошло. Ты собираешься заболтать меня до смерти. Убей меня. Просто сделай

это. Только побыстрее. Возьми бензопилу. Или гранату.

Он коснулся моей щеки.

– Дэни.

– Это что, жалость, Риодан? Она мне не нужна. А я-то думала, ты выше этого.

Он пальцем проводит по моим губам и смотрит как-то непонятно. Я встряхиваю

головой, скидывая его руку.

– Думаешь, можешь приковать меня к стене, а потом стоять здесь и рассуждать о том,

что же со мной не так? О том, что я стала такой, потому что в детстве плохие люди обижали

меня? Чувак, мне плевать, почему я стала такой. Мне нравится, какой я стала.

– Ровена вынудила тебя убить человека, когда тебе было девять.

Откуда, мать его, он об этом знает? Она превратила это в игру. Сказала, что хочет

посмотреть, смогу ли я пронестись мимо и добавить молока к хлопьям Мэгги так, чтобы она

этого не заметила. Конечно, я смогла. Мэгги умерла, прямо за завтраком. Ро сказала, что это

совпадение, что она была старой, и у нее случился сердечный приступ. Когда мне было

одиннадцать, я узнала правду. Ро ненавидела Мэгги, потому что та подбивала ши-видящих

выбрать новую Грандмистрисс. Я нашла дневники старой ведьмы. Она записывала все, что

делала, будто думала, что сможет так увековечить себя, и что однажды люди захотят

почитать ее мемуары. Сейчас все ее дневники у меня, в надежном месте. В тот день я

отравила Мэгги "молоком", подлитым в ее тарелку. Я много делала такого, чего даже не

понимала.

– Главное слово тут: вынудила. Я давно переступила через это.

– Забавно, твоя манера изъясняться изменилась, детка. Взрослеешь прямо на глазах.

– Чувак, - добавляю я.

– А тебя тяжело будет сломать.

– Позволь тебя просветить: это вообще невозможно.

Он снимает обертку Сникерса и предлагает мне откусить.

Я отворачиваюсь. Не собираюсь есть как привязанное животное.

– Когда мы найдем твоего дружка, ты передумаешь.

Спазм, сковывающий внутренности ослаб, я расслабилась и, чтобы не повиснуть на

цепях, сомкнула колени. Он сказал "когда", а это значит, что они его еще не нашли. Я зря

боялась. Наверное, Танцор ушел, пока я спала. Он отсутствует подолгу и возвращается,

когда захочет. Я не всегда могу найти его, когда он нужен. Иногда мы не видимся по

нескольку дней. Здорово знать, что он где-то в безопасности. Они не нашли его. Они нашли

только меня. А с этим я смогу справиться.

Я на этом собаку съела. А Танцор... Ну, до падения стен у него была беззаботная жизнь.

Не хотела бы, чтобы ему пришлось столкнуться с этими людьми.

– Он не мой дружок.

– До каких пор ты собираешься вынуждать меня держать тебя здесь, Дэни?

– До тех пор, пока ты не поймешь, что тебе это не выгодно.

Он улыбается и, развернувшись, уходит. У двери он останавливается, кладет руку на

выключатель, будто давая мне шанс. Будто все, что от меня требуется, это бросить на него

взгляд, умоляющий не оставлять меня в темноте.

Руками, прикованными к стене, я показываю ему средние пальцы.

Он оставляет меня без меча в темноте.

Я не переживаю.

Я знаю Риодана. Если кто-то и убьет меня, то это будет он сам. А значит это место

надежно защищено и от фейри, и от Теней, иначе он не оставил бы меня здесь.

Я голодная и уставшая. Закрыв глаза, начинаю старую игру, знакомую с детства.

Представляю, будто в желудке у меня огромная легкая губка, она наполняет желудок,

впитывая кислоту, бурлящую от нестерпимого голода. Представляю себя, распластавшейся

на пушистой, мягкой кровати, в абсолютно безопасном месте, где никто не сможет мне

навредить.

Повиснув на кандалах, я засыпаю.

– О чем ты вообще думала, Дэни?
– спрашивает Мак.