Риодан укусил ее? Еще одна причина, чтобы убить его. Я смотрю на нее, мое лицо

лишено всякого выражения. Не стоит даже пытаться выглядеть безобидным. С таким лицом

это просто бесполезно.

– Никаких укусов. Обещаю.

Она подозрительно покосилась на меня.

– Чувак, кто ты? Темный или человек? Что с тобой случилось?

– Мак случилась со мной, - когда я говорю это, она вздрагивает, и мне интересно почему.

Иерихона Бэрронса я тоже виню. Если я переживу это превращение, то убью их обоих.

Ненависть охватывает меня, густая, темная и удушающая. Если бы не они, я все еще был бы

самим собой. Хотя, если бы Maк не сделала то, что сделала, меня бы здесь вообще не было.

Но с другой стороны, если бы Бэрронс не сделал то, что он сделал, или скорее не сделал, то,

то, что сделала Maк, возможно, не превратило бы меня в ЭТО. Бэрронс не проверил мои

татуировки перед опасным ритуалом друидов и в придачу бросил меня умирать в Зеркалье.

Когда Maк нашла меня там, накормила плотью Темных, чтобы не дать умереть. Невозможно

решить, кого из них я виню больше. Поэтому я виню обоих, и это радует меня все сильнее.

Несколько ночей назад, в Честере, я видел Мак, всю такую светловолосую, красивую и

счастливую. Как бы я хотел взять эту светящуюся-счастливую-белокурость, запихнуть ее в

гарроту1 и удушить. Слушать ее мольбы, убивая и наслаждаясь каждым мгновением.

Позже, той ночью, я долго смотрел на свое отражение в зеркале. Я согнул руку и чесал

себе спину ножом – она теперь постоянно чешется – и наслаждался тем, как стекает струйка

теплой крови по позвоночнику прямо в джинсы. Раньше я ненавидел кровь. Теперь же могу

купаться в ней. Она теперь для меня как молоко матери.

– Да, она это может, - соглашается Дэни, вздыхая.
– Она случилась и со мной.

– Что она сделала с тобой?

– Скорее, что она сделает со мной, если поймает, - отвечает она.
– Не хочу говорить об

этом. А с тобой?

– Не хочу говорить об этом.

1

Гаррота (исп. garrote,

dar

garrote —

закручивание,

затягивание;

казнить)

— испанскоеорудие казни через удушение. Первоначально гаррота представляла собой петлю с палкой, при

помощи которой палач умертвлял жертву. С течением времени она трансформировалась в

металлический обруч, приводившийся в движение винтом с рычагом сзади. Перед казнью осуждённый

привязывался к стулу либо столбу; на голову ему надевался мешок. После исполнения приговора мешок

снимали, чтобы зрители могли видеть лицо жертвы.

– Нам и без этого есть что обсудить. Так, что ты делал в Честере?

Хороший вопрос. Сам понятия не имею. Думаю, определенное количество Темных

собранных вместе взывает к моей крови. Я даже не знаю, почему я бываю в половине мест,

где я бываю. Иногда я даже не помню, как туда попадаю. Я просто осознаю, что я где-то, без

понятия о том, где, и как туда попал.

– Я захотел пива. А в Дублине не такой уж и большой выбор теперь.

– Да уж, - соглашается она.
– Это касается не только пива, но и всего остального. На чьей

ты стороне?
– спрашивает она в лоб.
– Людей или фейри?

Хороший вопрос. Но у меня нет такого же хорошего ответа.

Я не могу ей сказать, что мне без разницы. Я презираю всех. Почти всех. Кроме этой

четырнадцатилетней рыжей с острым умом.

– Если тебя интересует, девушка, прикрою ли я тебя, то да.

Она прищуривается, смотря на меня. Мы стоим в круге света за Честером. Небо так

затянуто тучами, что это выглядит, как сумерки в три часа дня. Я вдруг представляю, как мы

выглядим со стороны: стройная девушка с утонченными чертами лица в длинном кожаном

пальто, уперев руки в бока, уставилась на Горца-превращающегося-в-Принца-Темных.

Печальная картина. Мне бы следовало сейчас быть симпатичным двадцатидвухлетним

студентом с убийственной улыбкой и прекрасными перспективами на будущее. Мы бы