Шайлер с волнением связала листы обратно. — Кэтрин охраняла настоящие врата и использовала Петрувианов в качестве приманки.

"Но Кроатан знает, что врата фальшивые и если они брали женщин, значит где бы ни были настоящие, все это было скомпрометировано," сказал Джек.

— Но если это так, почему же вся деревня еще не охвачена демонами?

— Не совсем. Что сказал Геди? Налетчики схватившие его мать, торговцы плотью, которые схватили МариЕлену — все они были людьми. Сила Михаила до сих пор держит демонов в преисподней.

— Но это не сдерживает людей. — кивнула Шайлер. — Они забирали девушек в Ад. Вот почему я не нашла МариЕлену в завесе.

— Мы должны найти Кэтрин. Мы должны рассказать о том, что произошло здесь. Все это является какой-то большой ошибкой. Голубая Кровь не позволит такому… Михаил и Габриель никогда бы…Что-то пошло не так.

— Мы найдем Кэтрин, — решительно заявила Шайлер. — Я чувствую, что она где-то поблизости. Лоуренс считал, что она в Александрии. Он наверняка бы двинул путь туда, но сперва он бы проверил отца Бальдесара. — Она отложила дедушкины записи и подняв голову, заметила, что глаза Джека стали яркими.

Что не так, дорогой? — отправила она и подошла, чтобы взять его за руку. Мы в безопасности. Мы справимся с этим.

— Я не могу поехать с тобой в Египет, — сказал Джек, крепко сжимая ее руку.

— Что ты имеешь в виду?

— Будут еще охотники за головами. В этот раз нам повезло. но я не могу больше подвергать тебя опасности. Я должен вернуться и встретиться с Мими.

Шайлер не сказала ни слова и сильнее сжала руку Джека.

— Это единственный способ, любовь моя, — сказал Джек. — Для нас стать свободными. Я должен предстать перед судом крови. Я никогда не прощу себе, если ты когда-нибудь пострадаешь из-за меня.

Шайлер дрожала. — Они сожгут тебя, — прошептала она

— Ты так мало веришь в меня?

— Я пойду с тобой, — сказала она, хотя понимала, что н пойдет. Она должна закончить работу своего дедушки. Ей придется нести наследие. Невинные женщины и дети были убиты во имя Благословенного.

— Нет, ты знаешь, что не должна, — сказал Джек.

Ты говорил, что мы никогда не разлучимся, никогда снова.

А мы и не расстанемся. Это способ быть вместе всегда. Джек опустился на колени и посмотрел на Шайлер с такой любовью. Ты выйдешь за меня?

Шайлер открыла рот и подняла его на ноги. Она была в экстазе ив то же время опустошена. — Да. Да. Конечно. Да.

Тогда, все решено. Шайлер будет искать Кэтрин и настоящие Врата Обещания, в то время как Джек вернется в Нью-Йорк, чтобы сразиться за свою свободу. Но прежде, чем они расстанутся, они узаконят свой союз.

Переводчики: AnnNicols, FoxNat, Svetyska

Мими Форс взглянула на книжника из Хранилища, сидящего напротив нее. — Венаторы справились. Роспуска не будет. Ковен остается пока.

— Я слышал. Поздравляю.

— Они сплотятся и продолжат пока работать, — Мими сжала губы. — Если они знают, что для них лучше.

— Не могу представить, что ты выдернула меня из подвала только для того, чтобы насмехаться над своей победой, абсолютно заслуженной, кстати.

— Ты прав, есть еще кое-что. Из Хранилища пришел отчет о кровавом заклятии, ударившим меня.

— И?

— Его не направлял ни член Конклава, ни любой другой вампир Ковена.

— Нет?

— Нет, и его также не направлял Нефилим, которого убила Деминг.

— Тогда кто?

— Я не знаю. Вот это-то нам и нужно выяснить. И есть еще кое-то, — сказала она. — Когда принесли отчет, я получила обратно плащ, в который была одета в тот день. Я нашла это в нем. — Она показала ему распятие с инициалами О.Х.П. на нем. — Оно ведь твое?

Оливер кивнул.

— Ты положил талисман в мой карман. Единственная вещь, которая может отразить такое заклятие. Я выжила из-за тебя.

— У меня было чувство, что оно тебе понадобится. Но не хотел говорить тебе, потому что, вероятно, ты бы не взяла его у меня.

— Ты прав, не взяла бы. — Она никогда не верила, что защита Красной Крови чего-то стоила. Кровавое заклятие было эссенцией злобы, защита же была ее противоположностью. Формой самопожертвования, означавшей, что кто бы его ни дал, он остался сам незащищенным, уязвимым для любого зла вселенной

— Можешь не благодарить меня, — сказал Оливер.

— А я и не собиралась.