ответил. Я не настаивала. Я просто хотела побыть в одиночестве как можно дольше. Я всё

ещё пыталась принять тот факт, что я беременна. Я до сих пор была в растерянности. Я сама

узнала об этом только месяц назад.

Время, казалось, сливалось воедино с бесконечными днями печали. Так было до тех

пор, пока я не отпустила всё и не основалась на новом месте.

– Он выглядит ужасно.

– Я не смотрю телевизор и не читаю газеты.
– Чёрт, у меня нет даже телевизора в

крошечной студии, в которой я живу над маленькой типографией. Тем не менее, я не

понимаю, что слова Оскара заставляют меня чувствовать. Счастье от того, что он выглядит

ужасно или раскаяние, потому что я всё ещё люблю его, и мне ненавистна сама мысль

навредить ему, даже если он причинил мне боль.

– Я не могу с собой ничего поделать. Смотрю новости каждую ночь.

– Я собираюсь сказать ему, - отвечаю я, защищаясь. Я не хочу, чтобы он думал, что я

не дам общаться ему с ребёнком, потому что я этого и не посмею сделать. Мне просто нужно

взять себя в руки. Привести мысли в порядок. Я продолжаю думать, что время уменьшит

боль, но я начинаю понимать, что ничего не поможет.

Единственная вещь, которую я знаю - я не буду похожа на мою мать. Она сбежала.

Взяла и оставила меня. Возможно, это не была жизнь, которую я хотела, семья, о которой я

мечтала, но я должна приложить все усилия. Я должна взять себя в руки. Вернуться в город и

сделать то, что я должна сделать, чтобы мы оба были частью жизни ребёнка. У этого ребёнка

будут оба родителя. Я просто надеюсь, что Филипп будет больше заниматься жизнью этого

ребёнка, чем нашим браком.

Это убило бы меня, если бы ощущение новизны, которое дает появление ребенка,

исчезло, как произошло с моей матерью. В любом случае, это было бы лучше, чем вообще не

иметь отца. Мой отец, возможно, и не был совершенным, но он всё ещё оставался моим

папой, в отличие от моей матери. Это уже хоть что-то.

– Не думал, что ты решишься. Просто не спеши. У тебя всё получится.
– С этими

словами он встаёт и бросает коробку в мусор.

Я в этом не так уж и уверенна. Время не помогает, я просто проживаю дни за

рисованием, а потом ложусь в постель и пялюсь в потолок. Отгоняя разные мысли. Я должна

вернуться. Чем скорее, тем лучше.

Убедиться, чтобы всё было готово к рождению ребенка. Работать над тем, чтобы мы с

Филиппом жили нормально.

Заканчивая доедать булочку, я облизываю свои пальцы, прежде чем начинаю

собирать свои предметы искусства. Я кладу всё в сумку, складываю мольберт и помещаю его

под руку. Я достаю телефон и набираю номер, который знаю наизусть. Я не уверенна, хочу

ли,

чтобы

она

ответила.

– Синди Рид слушает, - голос Синди раздаётся по ту сторону, её голос заставляет меня

прослезиться. Я скучаю по ней. Вероятно, она меня убьёт.

– Синди, это …

– Молли! – кричит она в телефон, перебив меня. – Где ты, чёрт возьми?

Я слышу, как кто-то задыхается на заднем плане. Это на самом деле заставляет меня

улыбнуться. Боже, я действительно скучаю по ней.

– Я возвращаюсь домой. Хочу спросить, смогу ли остановиться у тебя, - спрашиваю я,

отступая от тротуара, чтобы пересечь улицу в сторону моей маленькой квартиры. Мне нужно

начать собирать вещи, потому что я знаю, как только я отключусь, Филипп обнаружит меня

и появится здесь. Или ещё хуже, он этого просто не сделает.

Я едва слышу звук машины, прежде чем чувствую, как что-то ударяется об меня,

валит меня на бетон, и всё становится чёрным.

ГЛАВА 4

Филипп

Ощущение моего врезающегося кулака в гипсокартон не даёт ровным счётом ничего,

чтобы облегчить мой гнев, пульсирующий сквозь мои вены, и грусть, лежащую тяжёлым

камнем на сердце. Я очень злюсь, и такое чувство, что это меня всё больше поглощает, я

чертовски напуган, не понимая, что ещё можно сделать. Я в отчаянии, но затем снова

появляется такое ощущение, словно в любую секунду она вот-вот войдёт через эту дверь.