– Из-з-здеваеш-ш-шься-я?

– Ну что ты... и в мыслях не было...

Придя немного в себя, я поднялась, залила костёр водой и отбросила ногой остатки трапезы:

– "Приятно" было познакомиться... Раз ты, вроде как, передумал, то изволь откланяться. Мне дальше двигать надо... Видно правду про вас говорят... А я, дура такая, пожалела... Даже восхищалась... тому, какой ты красивый...
– продолжала я хрипло приговаривать, стаскивая лодку в воду.
– Точно, дура!

Ангалин изображал из себя каменную статую. Пройдя тростниковые заросли, я залезла в пирогу, пытаясь удержать равновесие, и взялась за вёсла:

– Ну, будь здоров... Не кашляй...

Ящер остался на песке, провожая меня взглядом. Его глаза уже были просто зелёные, без красного оттенка.

"Да... А как хорошо всё начиналось... Опасная зверюга... А умный какой... Если бы не внешний вид, то по разговору человек, один в один. Жаль, что не додушил... Избавил бы одним махом от всего..." - я ожесточённо гребла, как будто лодка и вёсла были в чём-то виноваты.

На реку опускались сумерки. Далеко впереди виднелось парусное судно и несколько лодок причаливали к дальнему берегу. "Наверно, там посёлок...- подумала я.
– Но туда не поплыву, лучше буду грести всю ночь. Чем быстрее окажусь в Банкоре, тем лучше". Где-то на середине я опять поймала поток мощного течения и, убрав вёсла, подвинулась на корму к небольшому рулю. Ладони были покрыты волдырями мозолей ещё с прошлой ночи, но было не больно, а просто неприятно: "Бедные мои ручки! Сколько вы уже перенесли: и шрамы, и мозоли... Эх... А когда-то без маникюра из дому не выходила... А теперь, всё равно... Мозг? Мозг, ты куда пропал, опять? Слышишь меня?" Но никто не отзывался на мысленный призыв: "Странно... Где его носит? Никак в дебрях моего разума шляется... А потом будет причитать, что я с ним мало общаюсь. Мозговой, ты где?! Алё! Приём!" Он не отвечал. "Ну, вот так всегда! Как он нужен, так нет его... Ну и чёрт с тобой! Захочешь, сам объявишься", - и в сердцах стукнула кулаком по борту.

Повеяло холодным ветерком. Я зябко поёжилась и, отпустив руль, подтянула мешок с одеждой. От неловкого движения лодка сильно качнулась. "Только перевернуться не хватало!" - Я замерла и вцепилась в борта, восстанавливая равновесие. В темноте берегов уже не было видно, но в небе, неоновыми лампочками, зажигались звёзды. "Ночь опять будет ясной, это хорошо... Только сегодня заметно холоднее...
– подумала я, натягивая свитер и обувая новые угги, которые купила на ярмарке.
– Лучше всё-таки грести, а не рулить, так теплее будет".

Эта ночь была такой же сказочно-космической, как и предыдущая, если не считать того, что через несколько часов, я чуть не врезалась в остров. Поначалу я не поняла, что за темнота растёт впереди. Она была далеко, а потом всё ближе и ближе, больше и больше. И только услышав шум ветра в тростнике, я догадалась, что это. Остров... Просто остров, но было, конечно, жутковато. Я налегла на вёсла и обогнула островок, а дальше река опять понесла меня в мерцающую даль.

К рассвету я продрогла и жутко проголодалась. И несколько раз пожалела, что не взяла остальные куски рыбы с собой. И плевать, что этот гад чешуйчатый её поймал для меня и помог огонь развести. Нечего так едой разбрасываться, в моей-то ситуации. Как бы эта рыбка сейчас пригодилась! От воспоминаний о горячей еде потекли слюни. То, что ящер чуть не задушил меня, почему-то особо не беспокоило. Я даже жалела немного, что он передумал. Возможно, это был бы лучший выход... Хотя, о чём я думаю... Жива и, слава богу... А ангалин, конечно, тварь неблагодарная, хоть и красивый, зараза...

Над рекой стелился утренний туман, и первые птицы звонко верещали в прибрежных зарослях. Рыба плескалась прямо возле лодки. Я опустила ловушку, так на всякий случай, и раскинула сеть, недалеко от очередного островка. А вдруг поймаю завтрак! Но рыба тоже не дура, ловиться не хотела. Я догребла до ближайшего острова, осмотрелась и на дневной привал решила остановиться здесь. Посёлков по берегам видно не было, как и лодок рыбаков. "Ладно, будь, что будет... Сутки без еды продержаться смогу, а потом придётся искать деревню...". Меня лихорадило, то ли от холода, то ли от усталости. Не хотелось ничего, просто лечь и лежать, а ещё лучше проспать до вечера. Когда спишь, голода не чувствуешь.

Протащив свой транспорт подальше в глубину островка, на небольшую полянку, я натянула на себя почти всю одежду, которая имелась, завернулась в одеяло и улеглась на дно. В голове шумели волны, и меня качало из стороны в сторону. Это, наверно, от долгого пребывания на воде, такая внутренняя качка. Я закрыла глаза. Шум прибоя в ушах усилился, но не раздражал, а, наоборот, успокаивал. Я представила, что я на берегу моря, иду по тёплому, почти горячему песку. Босые ноги слегка проваливаются и стопы чувствуют каждую песчинку. Кругом летают чайки, но почему-то не кричат, а шепчут: "Кари... Кари... Всё хорошо... Впереди вся жизнь... Нужно думать о будущем... Всё хорошо... Всё хорошо...". Я смотрю в небо на больших белых птиц, кружащих прямо над головой. Вдруг, одна из них вспыхивает ярким пламенем прямо на лету и камнем падает вниз. Я подбегаю и вижу: на песке лежит курица, курица-гриль, с золотистой корочкой и большими пучками зелени вокруг. От потрясающего аромата начинает кружиться голова, и я протягиваю руки к заветной мечте, но не тут-то было. Копчёная тушка вскакивает на костяные ножки и убегает прочь.

– Стой! Ты куда! Ты моя, курица! Ты жареная! Как смеешь убегать?!
– И несусь следом за драпающим ужином.
– Стоять, я сказала! Куры гриль не могут бегать!
– я орала, что есть мочи, только голоса своего почти не слышала. Из горла вырывалось только какое-то карканье. Жареная птичка резко сменила направление и запрыгала прямо к морю - я за ней. Расправив куцые крылышки, она подпрыгнула и бухнулась в воду. Холодные капли брызнули на лицо, и я открыла глаза.

На меня смотрела тёмно-серая зеленоглазая морда.

– И снова, здравствуйте!
– мой голос, действительно, был хриплым, и слова застревали на полпути.
– Что? Соскучился?

Я привстала. Пахло жареным мясом.

– Есть будеш-ш-шь?
– прошипел ангалин.

Второй раз повторять ему не пришлось. Я, мешком, вывалилась из лодки и на четвереньках быстренько поползла к небольшому костерку. На угольях запекалась рыба, а рядом на больших листьях, дымился, нанизанный на палочки шашлык! И хотя глотать было трудно, горло было перетянуто будто ремнями, с двумя порциями я разделалась за несколько минут. По вкусу это была какая-то птица, но точно не берусь утверждать. Горячее мясо! Вот, что главное! И вкусное-е-е...