– Приятного ужина, эрдана Карина и... добро пожаловать в Банкор!

Когда я вернулась в комнату, камин уже хорошо разгорелся, и стало значительно теплее, но комната, действительно, была очень сырая. На ширме висела пара полотенец, кувшин наполнен водой, постель застелена чистым бельём, а на кресле лежало ещё одно одеяло и мягкий вязаный плед.

Я закрыла дверь на засов и, сбросив угги, бухнулась на кровать: "Наконец-то! Можно пожить в человеческих условиях, прийти немного в себя и отдохнуть от бесконечного движения. Ну а потом... Потом сесть на корабль и добраться всё-таки до Латраса. Может повезёт и Дайк ждёт меня там. А если нет? Что тогда делать? Ладно, там видно будет...". Глаза слипались. Я подумала, что надо всё же встать и раздеться, как послышался подозрительный звук: осторожное и ритмичное постукивание. Я вскочила. Стучали не в дверь. Стук доносился снизу. Открыв окошко, я выглянула наружу. Город уже спал, но кое-где ещё догорали фонари, а внизу, под окном поблёскивала вода. Моя комната выходила на один из каналов позади дома.

Я свесилась вниз. Под водой мелькнуло знакомое сияние: "Ангалин!" Голова рептилоида высунулась из воды и тихо прошипела:

– В полу ес-с-сть люк. Открой...

Закрыв окно, я начала шарить по комнате. Люк обнаружился под креслом. Теперь понятно, чем примечательны комнаты на первом этаже! В них есть выходы под дом, в каналы! Это здание, как и многие другие, стояло на каменных сваях. Я откинула тяжёлую крышку, вода плескалась внизу, где-то на расстоянии полутора метров от толстого пола. Один прыжок - и ящер уже был в комнате.

– Ма-а-аксик!

– Говори потиш-ш-ше. Хоть с-стены тут и толстые, но и у них могут быть уш-ш-ши... Ангалин отряхнулся и растянулся возле камина. На нём уже не было ни оружия, ни доспехов, ни сумки, только маленький кожаный мешочек болтался на шее. Он стянул его и бросил мне:

– Завтра отдаш-ш-шь его Крианну, но только так, чтобы никто не видел. И скажеш-шь, что условия преж-жние...

– А почему сам не хочешь?

– Так он будет точно з-знать, что ты с-связана со мной и будет относ-с-ситься соответственно...

– А что там?

– Пос-с-смотри...

Я присела поближе к огню на толстую циновку и развязала узелок. В ладонь высыпался... жемчуг. Потрясающе! Крупные, около двух сантиметров в диаметре, идеально правильной формы, разноцветные жемчужины играли переливами в отблесках камина. Я открыла рот, перебирая такую красоту.

– Что? Нравитс-с-ся?

– Очень... Жемчуг великолепен! Это, наверно, целое состояние... Правда, я не знаю, насколько он ценен здесь, но у меня дома, такой размер, форма, а про цвет, вообще, молчу, ну очень большая редкость. И стоит очень дорого...

Я улеглась на пол, рядом с Максом, и разложила на циновке восемь жемчужин: две белые, две розовые, две жёлтые, одна чёрная, вернее, тёмно-серая с выраженным металлическим блеском. Ну а последняя, просто отпад! Не думала, что такой жемчуг в природе бывает. Синяя-синяя... Такого глубокого перламутрового оттенка, что глаз не оторвать! Макс взял её хвостовыми пальцами и поднёс к моему лицу:

– Она как твои глаз-за... В такой с-с-синеве мож-жно утонуть...

Я съехидничала:

– Ты про жемчуг или про меня?

– Про ж-ж-жемчуг, конечно.

– Вот, вредина!

В ответ ящер оскалился:

– Ес-сли будеш-ш-шь хорошо себя вес-с-сти, я тебе такое же ож-ж-жерелье подарю.

– Что значит хорошо?

– Ну... Злиться на меня не будеш-ш-шь...

– К сожалению, не могу этого обещать, рискую остаться без такого шикарного подарка. А у тебя что, с Крианном какие-то дела?
– сменила я тему, складывая жемчуг обратно.

– Да так... Балуемс-с-ся иногда контрабандой.

Я чуть не захохотала, но успела зажать рот:

– Принц-контрабандист! Вот это да!

Макс зашипел:

– Опять начинаеш-ш-шь?

– Всё-всё-всё, молчу. А кстати, ты следил за мной? И почему от тебя так жутко воняет?

Ангалин сощурил изумрудные глаза:

– Ну вс-с-ё! Не видать тебе ожерелья!

– Ха! Больно надо... И куда мне в нём ходить? По лесам шляться?

– Ты невынос-с-сима...

– Это ты невыносим.

Я встала, скинула тунику, стянула штаны и забралась под одеяло:

– Ты шутки, вообще, понимаешь? Я тебя ждала, переживала, а ты опять недоволен, всё шипишь. Почему? Я совсем не хочу с тобой ссориться.

Тяжёлое тело бухнулось рядом: "Теперь эту вонь всю ночь придётся нюхать...".

– Прос-с-сти, у меня и правда, уж-жас-с-сный характер. А воняет от воды, в городе она, с-с-ама понимаеш-ш-шь не очень чистая. Простиш-ш-шь?

– Прощу, куда я денусь...

– Я з-злюсь не тебя, а на с-с-себя. Поверить просто пока не могу, что так... у нас с тобой... вс-с-сё получилос-сь... Это что-то невоз-з-мож-жное... необыкновенное... так не мож-жет быть... И этот твой з-запах...