– Слушай, Юлия Сергеевна, если ты ещё раз назовешь меня дурой или полезешь со своими нотациями и умозаключениями, то я с тобой не буду разговаривать, - грозно предупредила Аня.

– Больше не буду, - притворно расстроено вздохнула Юлька.

– Нюра, - подлетела Алинка.
– Он такой классный!

– И что в нём классного?

– Высокий, у него такие… такие… карие глаза, а пальцы. Ты видела его пальцы? Они длинные красивые. А волосы, такие…

– Алин ты случайно Полякова с Ален Делоном не перепутала? Он конечно симпатичный, но не более того.

– Слушай Нюрка, а это ведь хорошо, что он тебе не нравится, - подмигнув Юльке, заявила Новикова.
– А то я бы на твоём месте уже давно с ума сошла от ревности. Вон как на него Нинка вешается, а Катька как смотрит. Как кот на сметану!

– Так она и ревнует, - не унималась Волкова.

– Заткнитесь обе!
– рявкнула Аня и уже громко добавила, чтобы услышали все: - Собираемся в семь часов во дворе…

До Москвы ребята так и не доехали. Первыми забили тревогу родители Вовки. Он, ничего не придумав лучше, написал в записке правду:

“Поехал в Москву на баррикады”.

Всю компанию сняли с поезда на станции “Волховстрой”. На этом путешествие закончилось. Если бы ребята тогда знали, в какой стране им предстоит жить, как кровью они будут отстаивать своё, и что деньги будут играть большую роль, чем жизнь человека, и что им выпадет не жить, а выживать стали бы они так рваться в Москву? Скорей всего да, потому что-то поколение Аньки ещё воспитывалось на старых понятиях патриотизма.

Эти три августовских дня девяносто первого года стали переломными, для каждой семьи, для каждого человека живущего в развалившемся СССР. Во всей неразберихи ясно стало лишь одно - прежней жизни уже не будет, так же, как и страны. Это было началом чего-то нового, неизвестного и непонятного…

***

– Ну почему мы никогда не можем поехать в отпуск, как все нормальные люди? Почему я должна каждый раз подстраиваться под тебя?
– Людмила Полякова опустилась на стул.
– В конце концов, я ждала этой поездки целый год. А сегодня ты мне говоришь, что мы никуда не поедем… Я хочу на море!

– Люда! Ты же сама всё прекрасно видишь и понимаешь… Не могу я сейчас уехать. Пока в Москве всё не успокоится, я дожжен оставаться здесь, - Анатолий Петрович укоризненно посмотрел на жену.
– Понимаешь, сейчас решается вопрос, что будет дальше. Останусь я наплаву или…

– Или что?
– взволнованна Людмила подскочила со стула.

– Об этом я пока думать не хочу.

– Вот Сергей такой же! Упрямый, всё делает по-своему, ничего мне не рассказывает. Ещё и с этой девицей связался. Вот увидишь, она ещё впутает его в какой-нибудь историю!

– Не говори глупостей. Аня очень хорошая девочка.

– Это хорошая девочка потянула весь класс в Москву на баррикады.

– Ну это ещё не известно кто придумал… Да и вообще у Сергея должна быть своя голова на плечах.

– Какая голова?
– Полякова махнула рукой.
– Она такая же, как её мамаша, окрутит нашего Сережечку оглянуться не успеем. Яблоко от яблони недалеко падает. Тебя так же окрутила её мать - Зинка.

Алик тут же взбесился от этих слов, презрительные высказывания о женщине, которую он любил и любит всю жизнь, ранили его до глубины души. Никто не смел так говорить о Зине! Она его слабое место, Людмила знала об этом и специально нажимала на эту мозоль.

– Помолчи женщина. А то окажешься на улице.

Людмила испуганно покосилась на мужа, она поняла, что перегнула палку, но ни капли, не сожалела об этом. “Пускай ему тоже будет больно как мне”, - решила Полякова. Всю жизнь она мирилась с тем, что в их семейной жизни присутствует эта женщина. Люда была готова и дальше так жить, только бы находиться рядом с Аликом. Ради него она была готова на всё. Но иногда и её терпение заканчивалось.

– Прости… Нет так нет… значит поедем на следующий год, - женщина старалась казаться спокойной и беззаботной, она сложила руки на коленях и откинулась на спинку дивана.

– Вот и умница, - Алик искоса взглянул на часы, он уже опаздывал на встречу.
– И не забудь - Сергей сегодня наказан, никакой улицы! Пускай посидит дома пару дней, книжки почитает, ему будет это только на пользу.

Люда хотела возразить мужу, но его холодный взгляд остановил её.

– Хорошо…

Дождь поливал, заполняя всё пространство над городом. Фонари и светящиеся в соседних домах окна напоминали огоньки гирлянд. Машины проезжая по огромным лужам подымали брызги, обливая грязью редких прохожих.