Гордый, одержанной победой, Ярослав направился прямиком в стольный град, из которого, подгоняемый духовенством и боярами, улепетывал, оставив семью на произвол судьбы, Святополк. Парню не оставалось другого выхода, как бежать за помощью к тестю, князю польскому, Болеславу. Ярослав же, в это время, старался упрочить свое положение, Великого князя Киевского и всея Руси. И вскоре, бесследно исчезнет один из братьев, поддерживавший Святополка, Святослав, что с ним случилось, до сих пор никто не знает. Судислав, в скором времени, окажется в застенке, где бедолаге суждено провести почти весь остаток жизни. Но и выйдя после смерти Ярослава на свободу, он недолго ей радовался, потому что потомки сего славного князя, тут же отправили его в монастырь, где он вскоре и скончался. Судьба еще одного брата, Всеволода, тоже покрыта мраком. Как-бы ни было, но в ускоренном режиме сокращалось количество претендентов, что могли залезть на княжеский стол.

С одной стороны, в этом нет ничего удивительного. Князья были приверженцами старой веры, хотя не это главное, они были свидетелями не благовидных дел, и в конечном итоге, для них просто не нашлось места в христианском мире. В полной уверенности, что теперь ему никто, и ничто не угрожает, Ярослав вызывает в Киев свою жену, Ингигерду, для совместного управления огромной страной. Правда, еще свободным, из особо значивших княжеств, и не подчиненным его воле, оставался Полоцк. Но, решением этой проблемы, Ярослав решил заняться, так сказать, в рабочем порядке, то есть, когда до этого княжества дойдет очередь. Сейчас его больше беспокоил Эймунд.

Этот варяг, имел огромное влияние на его жену, и Ярославу, это не нравилось. Выказывание недовольства, посредством надувания губ, не совсем действенный метод. Требовалось принять, более решительные меры, но решиться на это, пока смелости не хватало, а еще, маячил на горизонте призрак Бориса. Эймунд утверждал, что тот не пал в битве под Любечем, а ушел к Печенегам. Если это действительно так, то в будущем возможны осложнения, у Бориса там сильные связи. Ну, и не стоит забывать о Святополке, чья жена сейчас томится в его плену. Это, конечно, хороший рычаг управления его волей, но за Святополком стоит ее папенька, а Болеслав, довольно хмурая фигура, почти с непробиваемой шкурой, на него этим рычагом, не больно-то и надавишь.

В связи с этим, Ярослав отправляет посольство к Германскому императору Генриху 2, с предложением о заключении военного союза против Польши. Стараясь предупредить действия Польского князя. Но, как ни странно, первый ответный удар нанес не Болеслав, со Святополком, а Борис, приведший под стены Киева, Печенегов. Узнав, о надвигающейся на город орде, Ярослав слегка растерялся. Этот неожиданный набег, путал все его планы.

–Что же теперь делать будем? – Вопрошал он свою жену, Ингигерду. – Большая часть Новгородцев домой ушла. Киевская дружина, в поле под Любечем лежать осталась. Из города уходить, уже поздно. Стараться верхами от печенегов уйти, глупая затея, все одно ведь догонят, а встречаться с Борисом, у меня никакого желания нет. Сама понимаешь, на ласковое обращение с его стороны, рассчитывать не приходится.

–Не мельтеши. – Осадила Ингигерда мужа. – Лучше позови Эймунда, и не мешай ему обороной города заниматься. Он, муж опытный, обязательно что-нибудь придумает. Знаю, что ты его недолюбливаешь, но сейчас не время свою неприязнь выказывать, особенно, когда наши собственные жизни на кону.

Эймунд, дураком не был, и прекрасно видел, как именно к нему относится Ярослав. Вообще-то, их неприязнь, была взаимной. Просто, пока у него не было другого выбора, кроме как служба, этому скупому, и очень хитрому князю. Варяг был не простым воином, ищущим счастья на чужбине. Он был сыном конунга Ринга, который правил Упландией, что находится в Норвегии, и был потомком Гаральда-Прекрасноволосого. Судьба выбросила кости так, что пока он воевал в Англии, Олаф, потомок Сигурда-Свинья, друг детства, из соседнего с их владениями удела, захватил всю власть в стране, перебив всех конунгов. Именно, этот самый Олаф, собирался жениться на Ингигерде, которую увел у него из-под носа Ярослав.

Эймунд, вынужденный бежать из собственной страны, когда дело касается власти, то дружба превращается в пустой звук, не придумал ничего лучшего, как наняться к Ярославу на службу, в надежде обрести новый дом. Но, эти надежды, с каждым днем, начали потихоньку таять. В организации обороны города, Эймунд увидел шанс, вновь укрепить свои позиции, и поэтому принялся за дело всерьез, вспомнив все свое воинское искусство.

Тупо стоять на стенах, и меряться меткостью с печенегами глупо, понятное дело, проиграешь, тем более что и опытных воинов, кот наплакал. Нужно втянуть их в ближний бой, и лишить преимущества. Кони, на узких городских улочках, лишь помеха, да и численное превосходство там особой роли не сыграет. Вернее, может сослужить дурную службу. При большом количестве народа в узком пространстве, давки не избежать.

–Рубите деревья, и стройте баррикады. – Энергично бегая по городу, раздавал Эймунд приказы горожанам. – А так же копайте рвы, да волчьи ямы, перед городскими воротами, на которые укажу, да замаскируйте их потщательней.

–Разве оставлять городские ворота открытыми, разумно? – Терзался сомнениями Ярослав. – Куда как выгодней сидеть за закрытыми.

–Не мешай ему. – Отдергивала его Ингигерда. – Эймунд знает, что делает.

Эймунд действительно знал, что делал. Битва прошла по его сценарию. Варяг очень рисковал, и победа далась не легкой ценой, но все-таки, они ее одержали. Многие городские строения, правда, были сожжены, церкви порушены и разграблены. Ярослав в этой битве получил ранение в ногу, и на всю жизнь охромел. Но, главная цель была достигнута, набег печенегов отбили, хоть, и понесли при этом немалые потери, и Ярослав по-прежнему оставался в Киеве, все так же исполняя обязанности Великого князя.

–Борис мертв? – Лежа с перебинтованной ногой в постели, слабым голосом задал первый вопрос Ярослав, как только пришел в себя.

–От смертельного удара, его спас личный хоругвеносец, принявший удар на себя. – Ответил Эймунд.

–Значит, опять ушел. – Проскрежетал зубами Ярослав. – Пока он жив, не править нам спокойно. – Перевел он взгляд на Ингигерду.

–Ты выздоравливай. – Положила та ему на лоб руку. – А с этой проблемой, мы как-нибудь разберемся. Не такого уж теперь высокого полета птица, этот твой Борис. Придет время, мы те крылья ему на раз обломаем, тем более что Киевляне, за этот набег, его лютой ненавистью возненавидели. Больно много печенеги крови в городе пролили, а такое, сам понимаешь, так просто не забывается.