«Чем он сейчас занят? Пьет чай, размышляя о судьбах миров? Читает какой-нибудь древний свиток? Вспоминает ли он обо мне?»

– В кого ты влюблена? – голос владыки разил ледяным равнодушием, словно меч.
– Тот, кто стоит перед тобой - бывший Повелитель Небес и Земли, лишенный чувств и привязанностей! Я – владыка Шаоян из клана Дун Хуа Цзы! Прочь отсюда! Немедленно!

– Он – единственный бог, рожденный из камня…

Печальный голос Вершителя судеб призрачным эхом истаял в коридорах Логова.

«Нет, он не помнит о тебе, Фэн Цзю. Он стер свое имя с Камня Трех Воплощений. Ты ему безразлична – он сам так сказал. И не раз. Прими это, как должно, и забудь. Ты больше не маленькая лиса. Теперь ты королева клана и должна вести себя достойно, чтобы не уронить свою честь, ибо твоя честь – честь клана, твой позор – позор клана. Время безумств прошло».

Раны отозвались болью: невидимая в груди, где билось сердце, и телесная – там, где острое лезвие меча Первого Дракона безжалостно отсекло один из хвостов лисьей королевы. Страдания возвышают - теперь Бай Фэн Цзю знала это не понаслышке. Она вмешалась в испытание Первого Дракона. Она отдала себя ему, стала наложницей его земного воплощения. Но жизнь смертного подобна звезде, мелькнувшей в небе. Владыка Дун Хуа вернулся в бессмертие, оставив чувства к наложнице в мире смертных, чтобы забыть. Фэн Цзю забрала их с собой на Небеса, чтобы помнить. Помнить сладость его губ, силу и жар его тела, его страсть, его нежность… И его взгляд. Не ледяной покой бесконечного звездного неба владыки, но живой горячий мрак, исполненный любви и жажды. Глаза, глядя в которые у нее кружилась голова, земля уходила из-под ног, а душа воспаряла выше Девяти Небес.

«Все закончилось, Фэн Цзю, сколько можно твердить? Ты взошла по ступеням королевской лестницы и предстала перед кланом. Смирись! Вспомни о подарке Дун Хуа Дицзуня. Время стирает все. Однажды оно сотрет из книги жизни этого мира даже воспоминание о тебе, а он все еще будет здесь, будет молод и прекрасен. Что твоя любовь перед его вечностью? Чего она стоит против бессмертия Первого Дракона? Вот в чем смысл его подарка, его послание глупой лисице. Он просит тебя забыть о любви, как забыл он. Дун Хуа Дицзунь выбрал свою судьбу и следует ей. Кто ты такая чтобы пытаться изменить его путь? Что ты возомнила о себе? Вспомни об уважении, о чести, о долге! Став королевой, ты тоже выбрала свой путь, Фэн Цзю, и должна следовать ему также неуклонно, как это делает владыка Дун Хуа. Клан должен гордиться своей королевой, а не прятать глаза от стыда за ее поведение! Ты больше не можешь поступать так, как хочется сердцу».

– Пустошь набирает силу.

Эта фраза привлекла ее внимание.

– Пустошь? – удивленно переспросила Фэн Цзю. – Но ведь она населена демонами, которые постоянно враждуют между собой.

– Значит, появился некто, способный объединить их, как некогда Цин Цан объединил племена призраков, - задумчиво заметила Бай Цань. – Это опасно. Армия демонов – это не шутка. Они хуже и сильнее призраков.

– Как не вовремя, - нахмурилась Фэн Цзю. – Нам только-только удалось наладить дипломатические отношения с дальними землями на побережье Южного моря. Торговый союз крайне выгоден Цин Цю. Было бы обидно упустить эту возможность.

– Пустошь как раз между нашими землями и землями Южного моря, - вмешался Бай Чжень. – Они могут помешать торговле, не говоря уже о прямой угрозе границам.

– И что вы предлагаете? – Фэн Цзю внимательно взглянула на отца и дядю.

– Может, стоит попытаться наладить отношения с Пустошью?
– осторожно предложил Бай Чжень.

– Договориться с демонами? – Бай Цань насмешливо приподняла брови. – Демонам нельзя верить. Они никогда не держат слово и предадут в любой момент ради собственного сиюминутного интереса. А иногда и без него.

– Я тоже считаю, что договариваться с Пустошью преждевременно, - поддержал сестру Бай И. – Мы не понимаем, с кем имеем дело. Все что у нас есть – слухи.

– Что ж. Будем решать проблемы по очереди, - решила Фэн Цзю. – Завтра я отправляюсь с визитом в земли Южного моря.

– Это может быть опасно, - возразил Бай Чжень. – Дорога идет через Пустошь. Может, стоит отложить визит, пока ситуация не прояснится?

– Это невозможно, - вздохнула Фэн Цзю. – Отменить визит без уважительной причины, значит, нанести оскорбление. Кроме того, мы продемонстрируем слабость, а это в свою очередь породит недоверие к Цин Цю. Все наши дипломатические усилия пойдут прахом из-за каких-то глупых слухов? Не слишком ли высокая цена? Нет, честь клана Девятихвостой Лисицы не может быть поставлена под сомнение! Визит состоится.

– Как прикажет королева, - вздохнул Бай Чжень, покорно склоняя голову.

Остальные кивнули, молчаливо поддерживая.

То же время,

Палаты Тайчень

Память.

Память - благословение. Она наполнена ее страстью и покорностью. Она - тепло и нежность ее тела, прижимающегося к нему по утрам, еще не проснувшегося и такого желанного, ее глаза – страстные, ребячливые, смеющиеся, больные, ее губы и руки, щедро дарящие любовь.

Память - бремя. Тяжесть на плечах. Ярмо на сердце.

Память - проклятие. О том, чего не изменить, как бы ни хотелось, и о том, чего никогда не будет. О долге и о желании..

– Владыка, если история любви началась в мире смертных и там же закончилась, что вы делаете в этой убогой хижине? Что вы не можете забыть?

Всего лишь, как счастлив был там, в мире смертных. Слова, что шептал своей Цзюэр страстными ночами. Все закончилось, а он все еще вздрагивает, услышав звон колокольчиков, и чувствует в руках тяжесть ее тела.

Цветы распускаются и увядают. Все приходит к завершению. Нет ничего вечного в мире. Ничего, о чем стоит помнить. Осталось лишь придумать, как все забыть.