– Я сирота, мотылёк, поэтому твои слова – пыль. Пошёл вон, – прищуриваюсь, и он делает то же самое.

– Шай, удивлю, но я знаком не только с твоим досье. Также с твоей матерью, которая прилетела ко мне, уверить меня в том, насколько ты прогнившая душа. Далее, мне звонила твоя сестра и кое-что прислала для тебя. Если ты хочешь это получить, то встретишься со мной завтра, – наклоняется ближе.

– Меня это не волнует. Работать, – отвожу взгляд, щёлкая мышкой.

Ожидаю, что ему надоест стоять здесь, и он уйдёт, даст мне обдумать, что этой суке понадобилось от него. И зачем Скай так поступила? Откуда они узнали о нём? И что этот «мотылёк» знает ещё?

– Ты придёшь, бабочка, – неожиданно горячий шёпот раздаётся рядом с ухом. Сглатываю от полыхающей кожи на шее и на скуле.

– То, что передала Скай, для тебя очень дорого. И я не враг тебе, хочу, наоборот, загладить своё отвратительное поведение. Ты придёшь. Завтра. В два часа дня. И потом оставлю тебя в покое. Не подойду и даже не заговорю с тобой. Но ты придёшь, Шай, ты встретишься со мной. Выслушаешь меня и получишь подарок. Иначе я его оставлю себе. Не заставляй меня нарушать обещание, данное ребёнку.

– Убирайся отсюда, – сквозь зубы произношу.

– Уберусь, но ты должна понимать, что я хочу закончить всё это. Меня не волнует твоё прошлое и будущее. Я выполню просьбу, но перед этим ты поговоришь со мной. До завтра.

Выпрямляясь, направляется к двери.

– Я могу тебя уволить, – зло шиплю я.

– Можешь, но ты сама говорила – личное отношение никогда не перекликается с профессиональным. А я буду из кожи вон лезть, чтобы остаться здесь. И ты мне помогла. Ты выбрала меня. Значит, возлагаешь надежды. Это мой мир, и я создан для него. И ты увидишь это, – не поворачиваясь, отвечает и выходит из моего кабинета.

Сжимаю пальцами виски, ярко отражающиеся в сознании. Откуда? Чёрт бы его подрал! Скай слишком доверчива, и создала своим решением лишнюю проблему. Я же обещала, что найду её. А теперь предстоит узнать, насколько это мне действительно необходимо. Встреча с этим наглым, серым, скользким, противным, неприятным «мотыльком». Пока он не появился в моей жизни, всё шло по плану. А он разрушил всё. И эта стерва прилетала к нему. Что она ему рассказала? Но ничего, папочка уже начал понимать – злить меня не стоило. Я добавлю и ей проблем, раз они не хотят существовать по-хорошему. И этому тоже найду огонь. Сожгу к чертям.

Боже, как давит. Губы пересыхают, и я смачиваю их кончиком языка. Невозможно терпеть, но должна бороться. Работать не могу, держусь из последних сил, стараясь не показать подчинённым, что происходит в моей голове. Насколько сильны тиски, утягивающие сознание в преисподнюю. А там будет темно, горячо и адски больно. Пять месяцев и никаких признаков. Он виноват. «Мотылёк». Он разодрал собой эту рану, только было затянувшуюся.

– Элеонор, – хрипло зову домработницу и сбрасываю на ходу туфли.

– Шайди, добрый вечер. Ужин… – замолкает, замечая мой вид.

– Ох, девочка, пошли. Давай, сделаю укол? – Она, подхватывая меня за талию, провожает до спальни.

– Нет. Таблетки. Я выпила две, и должна быть завтра на встрече в два часа, – мотая головой, опускаюсь на постель.

– Но, дорогая моя, это бы сразу сняло боль, – мягко произносит она, помогая мне расстегнуть блузку и снять её.

– Только холодный душ и таблетки. Я должна бороться против уколов, они только делают меня слабее. Это не поможет противостоять, – поднимаюсь с её помощью. Лобную часть разрывает от удушливых толчков. Даже ощущаю, как вены на висках вздуваются.

Доводит меня до ванной комнаты и оставляет одну. Сбрасываю бельё и вхожу в душевую кабину. Включаю ледяные потоки на полную мощь, подставляя лицо под них. Охлаждает, немного помогает. Закрывая глаза, прислоняюсь полыхающим лбом к стеклу и пытаюсь дышать медленнее. Глубже.

Что она делала у него? Что они хотят от меня? И что этот «мотылёк» ещё рассказал им, а какую информацию получил? Сколько они заплатили ему? Что я натворила?

Сама же вытащила его на свет. Сама же и буду расплачиваться. Никому нельзя помогать. Запрещено. Они считают, что я всегда их буду толкать, помогать лететь и находиться рядом. Нет. Никогда. Нельзя. Зачем же надо было поддаваться своим мыслям и выдвинуть его папку? Профессиональный взгляд. К чёрту его! Надо было забыть об этом. Надо было… но тогда бы было хуже. Намного хуже. Он – прибыль, которую мы получим. Он принесёт нам хороший доход. Холодный разум и никаких чувств ни к кому. Никаких связей или же чего-то порочащего. И я работаю в корпорации именно по этой причине. Умею не подпускать их ближе… умела до того момента, пока «мотылёк» не расправил крылья.

– Шайди, ты как?

Открываю глаза и выключаю воду.

– Лучше, – сухо отвечаю Элеонор, уже держащей наготове полотенце. Обматывает меня им, и выхожу из ванной в холодную спальню. Кондиционер работает на максимальном минимуме, и это приятно.

– Таблетки, – протягивает мне их, и я бросаю в рот. Запиваю водой и закрываю глаза.

– Оставь меня.

– Если что…

– Элеонор, оставь меня, – повторяю жёстче, распахивая глаза.

Женщина недовольно поджимает губы, но не смеет возразить, только забирает бокал и выходит из комнаты.