– Тебе плохо? Может быть… не знаю… дерьмо, у тебя так чисто здесь. Жалко будет, если тебя стошнит… – тянусь рукой к её лбу, потому что кажется, что она горит.

Отбивает руку и распахивает глаза, испепеляющие меня яростью.

– Не прикасайся. Выметайся из моей машины, – наверное, она хочет сказать что-то ещё, но жмурится, вновь начинает быстро дышать и выгибается.

– Интересная просьба, Круэлла. Ещё немного и тебя снова начнёт тошнить, моя машина осталась на парковке в ресторане, да и помощь тебе явно нужна. Чёрт, Шай, даже не думай. Терпи, слышишь? Чем ты так отравилась? – Её лицо с каждой секундой зеленеет, и также наблюдаю, сколько силы у неё внутри. Она именно борется с собой, старается контролировать себя и не позволяет мне узнать что-то большее.

Нажимая на газ, достаю телефон из джинсов и одной рукой ищу сохранённую заметку с адресом Шай. Конечно, она живёт в одном из самых новых районов, где цена на квартиры заоблачные. Хмыкаю на это и прячу мобильный обратно.

Сворачиваю к её улице и передо мной высокие массивные ворота, через которые предполагаю можно войти только по приглашению. Подъезжаю к ним, когда девушка издаёт стон и сжимает руками голову.

– Дерьмо. Шай, мне не открывают, – сквозь зубы произношу и жму на гудок.

Замечаю другие ворота подземного паркинга, потому что никто не реагирует. Останавливаюсь возле них. Красный огонёк сменяется на зелёный, и они открываются.

– Какой у тебя этаж? Шай, какой этаж? – Громко спрашиваю, спускаясь по винтовой дороге.

– Первый.

– Чёрт! – Переключаю передачу и сдаю назад. Мне бы не разбить ничего, иначе не расплачусь.

Заезжаю задним ходом на нужный этаж и ищу свободное место. Плевать, если не там. Потом переставит.

– Как её выключить? – Шиплю, пока мотор работает.

– Мотылёк… глупый… так же… кнопка… педаль, – Шайди издаёт хриплый смех, а затем такой же стон.

– Сейчас доулыбаешься. Скажи спасибо, что, вообще, доехал, – бурчу себе под нос, наконец-то, заглушая мотор.

Выскакивая из машины, подхватываю рюкзак. Распахиваю дверцу с её стороны. А её буквально трясёт. Да так сильно, что теряюсь, не зная, что делать дальше. Отстёгиваю ремень и вытаскиваю девушку из машины. Клацает зубами.

Несу её к лифту. Она не такая тяжёлая и горит. Кажется, у неё температура. Может быть, простуда?

– Какой этаж? – Спрашивая, вхожу в лифт.

– Двадцать четвёртый… чёрт, – шипит, впиваясь в мою шею ногтями.

– Дерьмо, Шай, больно! – Кричу, кривясь на разодранную кожу, и нажимаю на нужную кнопку.

Отчего становится жалко её. Она как будто становится маленькой в моих руках, сжимается вся и дрожит.

– Тише, сейчас… ещё немного… потерпи, – шепчу, прижимая её ближе. Боюсь уронить.

Шипит. Стонет, и конвульсия проходит по её телу. Сжимает ещё сильнее мою шею.

– Ты раздерёшь меня, бабочка, – жмурюсь от боли.

Наконец-то, лифт останавливается, и я быстрым шагом иду по коридору к нужной квартире. Ударяю ногой, затем ещё раз, удобнее удерживая Шай на руках.

– Что… – дверь распахивается, и передо мной стоит женщина примерно сорока лет и удивлённо смотрит то на меня, то на девушку в моих руках.

– Я не знаю, что с ней! – Кажется, нервы сдают, и кричу.

– Матерь Божья! Девочка моя, скорее сюда, – отходит от двери, пропуская меня в светлое пространство.

– Элеонор… пик… – жалостливо хрипит Шай.

– Быстрее. За мной, – командует женщина и ведёт меня на второй этаж.

Открывает самую дальнюю комнату, и я оказываюсь в белоснежной спальне, где всё сверкает от чистоты.

– Кладите сюда. Будьте здесь, – бросает мне и выбегает из комнаты.

Опускаю девушку на кровать и, выпрямляясь, разминаю шею и руки. Шай извивается на постели, словно действительно из неё сейчас что-то выпрыгнет. И это ужасно. Страшно. Потому что не знаешь причин, ничего не знаешь, и это вводит в ступор.

– Отойдите, – меня отпихивают от кровати.

Женщина набирает что-то в шприц и одним движением переворачивает девушку лицом вниз. Буквально срывает с неё брюки, и не должен смотреть на оголённые ягодицы в тонких трусиках-стрингах, но не могу отвести взгляда. Она делает ей укол и зажимает ватой.

– Всё хорошо, милая. Сейчас будет легче, ещё немного потерпи, – откладывая шприц, приговаривает.

И всё так чётко, словно не первый раз. Стягивает с неё брюки, и понимаю, что не должен наблюдать. Не должен, и всё. Отворачиваюсь и выхожу из спальни.