В начале 1933 года Дмитрий Медведев привычно упаковал чемоданы и заколотил в ящик домашний скарб первой необходимости. Новое назначение — начальником Новоград-Волынского отдела ГПУ Украины и одновременно начальником Особого отдела расквартированной в городе и его окрестностях 14-й кавалерийской дивизии.

Район «горячий». Граница с панской Польшей проходит всего в 18 километрах от города. Населенных пунктов множество, население смешанное, кроме украинцев и русских, здесь жили поляки, евреи, немецкие колонисты. Граница между Украиной и Польшей по Рижскому мирному договору 1921 года прошла по «живому». За кордоном остались земли, коренными жителями которых испокон веков были украинцы, тысячами нитей — историей, традициями, кровными узами связанные с «этой стороной».

Обеспечение неприкосновенности государственной границы было делом чрезвычайно трудным. Жители сел и местечек по обе стороны границы поддерживали постоянное и тесное сообщение. Никто не почитал за грех сходить в соседнее — ныне «польское» село на именины к куму или крестины племянника.

Такое тесное соприкосновение с панской Польшей способствовало процветанию контрабанды, и не только «крестьянской» по мелочам, но и крупномасштабной, когда за кордон уплывало в значительных количествах золото, другие народные ценности. Между тем еще с одесских времен Медведев крепко помнил: там, где контрабанда, жди и вражеских шпионов.

Главной опорой режима «санации» на польской стороне были так называемые «осадники» — полувоенные поселенцы на исконных украинских и белорусских землях. В основной массе это были унтер-офицеры резерва, получившие лучшие наделы и устроившие на них крепкие хозяйства кулацкого и полупомещичьего типа. Рабочей силой у осадников были безземельные украинские батраки, подвергавшиеся тройному — социальному, национальному и религиозному — притеснению со стороны и хозяев, и польских властей, и католической церкви.

Дома и усадьбы некоторых осадников стали явочными квартирами спецслужб. Здесь их представители встречались со связниками, отсюда начинался их путь через границу в пределы СССР. Пресловутые «офензива» и «дифензива» обслуживали не только польский генштаб — по традиции они делились добытой шпионской информацией с англичанами и французами. После января 1933 года, когда в Германии пришли к власти нацисты, там стали появляться и немецкие шпионы.

Приходилось чекистам иметь дело и с украинскими буржуазными националистами. До Львова — их основного центра от здешних мест — было не так уж далеко, до Ровно — крупного города по «ту сторону» — вообще рукой подать. Еще в 1929 году за рубежом на иностранные деньги была образована «Организация украинских националистов» — ОУН. В организации началась драка за первые роли между матерым Андреем Мельником и молодым, честолюбивым Степаном Бандерой. С годами соперничество между ними и хитрая тактика их хозяев приведут к расколу. Появятся ОУН-М (мельниковцы) и ОУН-Б (бандеровцы). На самом деле «драка» строго контролировалась германскими спецслужбами, поскольку оба «вождя» состояли на платной службе у гитлеровцев, где Мельник проходил под кличкой «Консул-1», а Бандера — «Серый». Националисты завели и свои военно-террористические формирования, и «службу безопасности» — СБ по образцу гестапо.

Направляя Медведева в Новоград-Волынский, руководство ГПУ республики поставило перед ним задачу: укрепить все звенья чекистского аппарата, с помощью местных организаций и при поддержке населения оздоровить обстановку, поставить заслон проникновению вражеской агентуры, покончить с кулацким бандитизмом, создать условия для спокойной работы и жизни трудящихся города и села. 14-й кавалерийской дивизией, известной в Красной Армии по заслугам в гражданской войне, командовал талантливый военачальник и прекрасный человек Леонид Петровский, сын «всеукраинского старосты» Г. И. Петровского. Отношения у них с самого начала сложились теплые.

Военным делом Дмитрий Николаевич интересовался серьезно. Он был убежден, что чекист в случае необходимости должен быть готов выполнить обязанности строевого командира РККА соответствующего звания. Он часто присутствовал на учениях и командирских занятиях, ходил на стрельбище, вникал с помощью комдива в проблемы тактики и стратегии, читал специальную военную литературу.

Весной 1933 года во многих районах страны стала остро ощущаться нехватка продовольствия, особенно хлеба. В некоторых местностях, в том числе и Украины, дело дошло до настоящего голода.

Пришел голод и в Новоград-Волынский. Его костлявая рука в первую очередь добралась до детей. Их — беспризорных, оборванных, одичалых — собрались здесь сотни. Районные власти сбились с ног, но ничего поделать с беспризорными не могли. После нескольких встреч с ними Медведев буквально заболел. Советская власть предпринимала энергичные меры для ликвидации голода и его тяжких последствий. Чекистским органам, в частности, было вменено в обязанность пресечь кулацкий террор и саботаж, помочь местным властям и колхозникам изъять запрятанные кулаками и спекулянтами запасы товарного зерна. Но эти ребята на улицах… Их надо было спасать немедленно, не дожидаясь общего улучшения положения в стране.

Дмитрий Николаевич решил, что называется, на свой страх и риск покончить с детской беспризорностью в городе и округе. Пример у него был, и высокий, — самоотверженная борьба Феликса Эдмундовича Дзержинского и всего чекистского аппарата с аналогичным злом в двадцатые годы, а также хорошо известная ему деятельность Антона Семеновича Макаренко в детских колониях, находящихся под шефством ОГПУ. Этой идеей Дмитрий Николаевич поделился со своими помощниками. Он еще раз напомнил им, как ставил вопрос Феликс Эдмундович. Он не раз указывал, что дети — это будущая опора коммунистического строя, и чрезвычайные комиссии, как органы диктатуры пролетариата, не могут остаться в стороне от заботы о детях.