Головка скользила вдоль ее нижних губ, вырывая из груди королевы рваные вздохи. Когда все кончится, когда прекратится? Джек крепко сцепил зубы, прежде, чем войти. Он пытался воззвать к нежности королевы, но не смог… И решил силой взять то, что должно быть отдано добровольно.

Джек не был нежен.

Он вновь и вновь прижимал ее к полу, давил на хрупкое тело, пока то тряслось в его сильных руках. Узел в животе юноши тянул так сладко и так приятно, что мелкая дрожь била грудь. В комнате стало до жути холодно, неприятно от этих скользких касаний о холодную мраморную гладь. Стоны срывались с губ Эльзы, не хотели томиться внутри… Глаза ее наполнялись слезами, а пальцы тряслись от накатывающего ужаса.

Больно… Это так больно… Джек становился все яростнее. В самый чувствительный миг он наклонился вперед, чтобы оставить на шее Эльзы укус, чтобы коснуться ее молочной кожи… И боль ее смешивалась с его наслаждением, кружилась в воздухе, словно тысяча снежинок, сцепленных за руки. Джек кончил слишком быстро, неожиданно для самого себя. Наслаждение достигло пика, словно заострилось в его руках…

– Ну разве это не прекрасно? – спросил супруг, накрывая королеву собственным телом.

Но Эльза не ответила. Она лишь закрыла глаза, отказалась от света в надежде, что во тьме ее ждет что-то более приятное, что-то теплое, что-то доброе…

9. На этот раз

Нелегко засыпать на холодном полу, чувствуя под головой твердый мрамор… Но когда последние силы покинули тело, когда внутри не осталось ничего, кроме боли, ползущей вверх, можно и провалиться в темноту, раствориться в тенях… Эльза так и заснула, убаюканная тихим дыханием Джека. Его грудь размеренно поднималась и опускалась, приближая Эльзу к полу все ближе, все ближе, ближе…

Джек оторвал ее от земли, приподняв на руках. Он почти ласково снял с девушки остатки платья, что оказалось немного изорванным. Лиловые лоскуты лежали на полу до тех пор, пока сердобольная служанка не спрятала их от чужих глаз. Она знает… Знает, как тяжело бывает справляться с мужем и с его желанием.

Солнце не любило заглядывать в это окно, лучи его были бледными, холодными, гадкими на ощупь… Балконное окно не было слишком большим, но являлось до боли в глазах светлым. Солнечные лучи, попадая на него, превращались в настоящее оружие. Джек нехотя разлепил веки, словно почувствовав наступление рассвета, учуяв его, подобно жестокому ночному созданию.

Сильные руки ослабли.

Джек потянулся, словно ленивый домашний кот, но подниматься не стал. Эльза спала на его руке, не шевелилась, не двигалась… Страх не успел сковать ее сердца, но слабость не давала открыть глаз. Принц, на удивление мягкий, не стал тревожить свою королеву. Недавно его слуга тактично заметил, что Джека так и не успели короновать… Но тот лишь хмыкнул в ответ.

Корона чужой страны его не волновала, как и судьба людей, что обитают в Эренделле. Джек надеялся, что найдет счастье, о котором так любят говорить старики, что он обретет его в жене, равной ему по положению… Но Джек и Эльза не равны. Возможно, силы их схожи, возможно, между ними была определенная связь, но равенства никогда не будет. Юноша порочен, жесток и хитер, точно кот, а Эльза проста и мила с гостями.

Когда девушка болезненно пискнула, Джеку на секунду показалось, будто ему даже стало жаль ее… Всего на секунду. Сердце сжалось от досады, спазм скрутил горло, и все кончилось. Король лишь хмыкнул, почувствовав на руке влагу. Должно быть, Эльза плакала ночью, скулила, как побитый щенок.

– Ты не спишь, – шепотом произнес Джек, поворачивая голову.

И он в очередной раз оказался прав. Девушка лишь закрыла глаза, надеясь, что скинувший сон юноша не заметит ее безобидного обмана. Дыхание ее тут же ускорилось, а пальцы сжали руку Джека сильнее. Отпираться нет смысла: он все знает. Королева приподнялась над подушкой, а затем вновь упала на нее, не найдя в себе сил. Ее точно кто-то ударил в живот, и мышцы болезненно сжались под натиском невидимых рук.

– Вы тоже, – тихо ответила Эльза.

Молодой правитель хмыкнул в очередной раз.

Он лениво повернул лицо к королеве и встретил ее пронзительный взгляд. Удивительно, но Эльза не закрыла очей. Она смотрела вперед, не видя, не замечая тех металлических огоньков в серых радужках. Ей точно стало все равно, словно перестало быть важным… Что-то, что было важным когда-то.

– Мы проспали завтрак, – пожаловался правитель.

– Они сделают еще один.

Слуги работают лишь для своих господ и готовы трудиться хоть днем и ночью, лишь бы угодить им. Девушка первой поднялась с кровати, рассчитывая побыстрее избавиться от общества Джека. Она поднялась, ни сколь не смутившись собственной наготы, и прошла к густо забитому шкафу. Платьев в нем слишком много, двери с трудом касаются друг друга, стремясь соединиться…

Выбор пал на легкое летнее платье из тончайшей ткани. Белой, как снег, белой, точно выцветшие на солнце кости… Высокий воротник скроет засосы, а синяки на запястьях укроют длинные рукава. Жаль, что бледная кожа столь нежна, столь прозрачна, что не способна скрыть их сама. На теле Эльзы выступает каждая веснушка, каждая царапина видна издалека.