А монстр тем временем рыкнул и вновь исчез во вспышке зеленоватого света. Вестница напряглась, отслеживая выход твари из блинка. И та не заставила себя долго ждать, буквально через секунду появившись… прямо рядом с дверью, ведущей к лестнице на следующий этаж убежища.

Одним ударом вынеся хлипкую преграду, чудовище рвануло наверх.

– Не круто, - покачала головой Томирис и кинулась следом…

***

А тем временем, где-то высоко-высоко в ночном небе столицы усердно работала крыльями одна очень-очень фигуристая особа.

И невнятно бормотала себе под нос довольно странную ахинею:

– Лысый-лысый, волосатый, бритый-бритый и… горбатый? Пузатый? Нет-нет… Хи-хи… Не то. Где же ты, страшное небритое чудовище с лысым одноглазым монстром, что так любит бритые пещерки небритых юных дев…?

3.

За большим круглым столиком у самой стены второго этажа центральной башни особняка графа ле Зав-Ланчестер собралась группа весьма и весьма разношерстных разумных. От остального зала их отделяла тонкая стойка-ширмочка, с наложенными довольно экзотическими чарами, препятствующими подглядыванию и подслушиванию.

За самим столиком сидели: Ласатардия ре Женьон - далеко не самая красивая представительница правящей королевской династии; Андрей Веселухин, или Андрэ ре Женьон - ее очень мрачный и что-то бурчащий себе под нос супруг; граф Рашер ле Зав-Ланчестер — один из самых влиятельных аристократов столицы, приглашенный на это собрание по просьбе принцессы; и Тайшаддэс иф Хассад — старейший Лидэ-ва-Тар, теневой демон и, по-совместительству, временно исполняющий обязанности Хранителя мира Висалафиаль. Чуть позади и правее от каждого стояли разумные, исполняющие роль то ли слуг, то ли секретарей, то ли просто статусной мебели: за принцессой скромно хлопала большими фиалковыми глазами Эллаторра, дочь Урраторра Большого, сына Караторра Очень Большого — секс-рабыня, горничная и, по-совместительству, танк-берсеркер из расы степных тавров; за спиной графа стояла, нервно дергая длиннющими ушами и старательно пытаясь казаться невозмутимой, Туги — слуга-зверолюдка подвида зайцеухих, умница, красавица, отравительница и шпионка; за старым Таящимся с кислой миной стояла Нокс Террорэм — легендарный монстр Ужас Ночи, молодой Кошмар Бездны, раньше занимавшая пост местного Хранителя, а ныне пытающаяся окончательно не скатиться до звания ручной собачонки Буревестника; ну и за спиной Андрея во всю зубастую пасть зевала Кроконяшка - в прошлом подающий большие надежды пустотный пехотинец по имени Кердан Шелл, прошедший полный курс обучения в элитной академии Содружества Разума, а ныне представитель кардарсийских кислотников, редчайшего вида местной фауны, делящий тело с никак не желающим угомониться осколком Пожирателя.

Вот такая вот развеселая компания…

***

Андрей

– Ну и?
– выгнул я бровь, глядя на скромно улыбающегося Тайшеддэса.

Честно говоря, этот дядька вызывал у меня легкую дрожь в коленках и очень-очень неприятное ощущение поданного на стол цыпленка-табака.

Чуть раньше, подрубив магическое зрение и глянув под ноги, я едва удержался от того, чтобы не завизжать как маленькая сучка, которая очнулась после анастезии и увидела хромого, косого, пьяного и икающего хирурга, заплетающимся языком сообщившего ей, что операция по удалению аппендикса прошла успешно, и она теперь не тракторист Михалыч, а девочка Машенька.

Все обозримое пространство Тени было занято одним колоссальных размеров существом, представляющим смесь из когтистых щупалец, алых глаз и зубастых пастей. И один из отростков этой кошмарной твари просачивался через границу реальности и сидел передо мной в виде скромно улыбающегося джентльмена.

Малютка Ньярлот по сравнению с этим Монстром казался просто миленькой ручной собачонкой, которая только и может, что пучить глазки и лаять на прохожих из хозяйской сумочки.

И мои подозрения полностью подтвердила Чешуйка.

«Не вздумай его злить», - тихо, словно он мог нас услышать, зашипела она мне в ухо.
– «Я слышала про Тайшаддэса. Этому чудовищу вполне по силам сожрать с десяток Младших богов разом и на равных пободаться с двумя-тремя Старшими. И это исключительно за счет собственных сил, не прибегая к помощи Древнейшей».

– Собственно, зачем я выполз… - улыбнулся Таящийся, демонстрируя набор впечатляющих клыков, и остановился взглядом на мне.
– Мой юный друг… Извини, конечно, но ты окончательно охамел.

– В смысле?
– напрягся я, буквально жопой ощущая, как где-то в тенях прямо подо мной открылась здоровенная зубастая пасть.

– Ты зачем мне тут локальный разрыв реальности чуть не устроил, юноша?
– тоном старого препода, вынужденного объяснять студенту-долботрясу прописные истины, продолжил Монстр.
– Если ты вдруг сам еще не додумался, то поясню: божественная мана не игрушка. Фейерверки для толпы смертных из нее делать не стоит. Тем более, замешивая столько разнополярных сил сразу. Думаешь, почему я сразу не выполз прочищать тебе мозги? Ждал, пока с этим закончит твоя милейшая женушка? Так вот, нет. Я просто был слишком занят, выправляя искривление. Собственно, я даже сейчас продолжаю это делать. И на полное устранение всех последствий мне потребуется еще минимум трое суток. Я могу это дело, конечно, бросить, но за открывшийся прямо посреди города провал на нижние слои варпа меня по головке не погладят.

Нижние слои?

Я припомнил ту самую дыру, что была в центре моего замка, куда скинул одного красноглазого мудака, и по спине невольно забегали табуны мурашек.

Фейерверки из маны действительно откладываются.

«Пф», - фыркнула в ухо Чешуйка.
– «То есть должно было вылезти древнее чудовище и пригрозить откусить задницу, чтобы это дошло до твоего сознания?»

«Уймись, рогатая», - огрызнулся я.

– Вижу, осознал наконец, - улыбнулся монстр.
– Это хорошо. Буревестник, не осознающий возможных последствий своих действий рано или поздно становится чьей-нибудь закуской.