Стэн нахмурился и мрачно произнёс:

— Я же сказал, что была бы моя воля, я бы дал тебе время, но тут речь идёт о жизни сайлов, речь идёт о моей сестре, понимаешь? Она сейчас беременна. Я не могу рисковать её здоровьем… — ахнистовец вдруг замолчал на полуслове, резко побледнел и, пошатнувшись, схватился за спинку стула, стоявшего поблизости.

Фаина сама не поняла, как оказалась рядом с ним, и испуганно заглянула в потемневшие фиолетовые глаза:

— Что?! Что с тобой?! Тебе плохо?

— Не мне — пробормотал Сантэн тяжело дыша, и постепенно приходя в себя — Это Глафира. Она в большой опасности. Ей нужна… — а дальше сайл заговорил на непонятном для Фаины языке, поскольку именно в этот момент амулет-переводчик разрядился.

Не обращая ни на что внимания, иномирянин автоматически рванул к выходу, собираясь спасать сестру. Но на полпути он осознал, что сейчас ей ничем помочь не сможет, и резко остановился, нерешительно обернувшись в сторону Фаины и разрываясь между двумя желаниями: бежать на помощь Глафире или остаться убеждать любимую девушку отправиться с ним.

Фаина не пыталась его удерживать — она просто стояла и смотрела какое же решение он примет. В душе у неё воцарились смятение и хаос. С одной стороны, что-то притягивало её этому иномирянину с непреодолимой силой, но с другой — страх неизвестности сковывал её по рукам и ногам, не давая ясно мыслить. Поэтому, когда сайл сделал шаг к ней навстречу и, умоляюще заглядывая в глаза, протянул руку ладонью вверх, приглашая следовать за ним, девушка зябко обхватила себя руками и отрицательно помотала головой, непроизвольно шагнув назад.

Рука у Сантэна безвольно опустилась, взгляд потух, а сердце заболело, будто в него воткнули кинжал. Внезапно ему вспомнился совет Ильи, и в голове будто бы прозвучал его голос: «Ты ни в коем случае не должен унижаться и умолять, иначе потеряешь её уважение». Поэтому ксент, скрывая свои разочарование и боль, мгновенно нацепил на лицо маску холодной вежливости, часто используемую им на дипломатических приёмах. Отстранённо улыбнувшись и отвесив хозяйке комнаты изящный поклон, он решительно направился к двери.

Однако взявшись за ручку, Сантэн внезапно вспомнил совет Насти, и снова будто бы услышал в своей голове её голос: «Сантэн, будь самим собой. Делай то, что велит тебе сердце». А больше всего на свете сайлу сейчас хотелось схватить Фаину в охапку, прижать к себе и впредь никогда не отпускать… Поддавшись порыву, он в три шага пересёк комнату и крепко обнял девушку. Фаина испуганно дёрнулась и замерла, не зная, как ей реагировать, и поражаясь тому странному чувству умиротворения и покоя, которое окутало её с ног до головы при этом объятии. «Как странно!» — промелькнула мысль в её голове — «Как будто в родной дом вернулась… Откуда я знаю об этом? У меня же никогда не было родного дома!»

Но времени разобраться в себе у неё не было, потому что сайл, не дождавшись от девушки никакого отклика, сразу её отпустил и быстрым шагом направился к выходу, ни разу не обернувшись.

Как только за ним закрылась дверь, Фаина поняла, что совершила огромную ошибку. Чувство покинутости и одиночества обрушились на неё и придавили, как бетонная плита, а сердце начало ныть от безысходности и непонятной тоски. «О, Господи, что я наделала?! Зачем я его отпустила?!!» — с ужасом подумала Находкина — «Он же сейчас уйдёт, и я больше никогда его не увижу!»

Девушка, как была в тапочках, домашних шароварах и майке, кинулась к двери и помчалась вниз по лестнице догонять иномирянина. Перегнувшись через перила, она вгляделась вниз и увидела Сантэна, медленно бредущего к выходу и понуро повесившего голову.

— Стэн!! Подожди!!! — крикнула Фаина и припустила по лестнице вниз с огромной скоростью.

Слетев с пятого этажа быстрее птицы, девушка догнала сайла, обернувшегося на звук своего имени, и обняла, вцепившись в его рубашку изо всей силы. Подняв голову и заглянув в обескураженно взирающие на неё фиолетовые глаза, Фаина пробормотала, задыхаясь от быстрого бега:

— Ты прости меня… Я передумала… Я хочу поехать с тобой.

Сантэн по интонации догадался о смысле фразы, но боялся, что он выдаёт желаемое за действительное, поэтому он запретил себе радоваться и, всматриваясь в любимое лицо, вопросительно вздёрнул брови, как бы спрашивая: «А ты уверенна? Не передумаешь потом ещё раз?»

Фаина в ответ улыбнулась так ослепительно, что Стэну показалось будто дневной свет вокруг померк, а потом она потянулась к нему и поцеловала.

Ксент замер как вкопанный, словно обратившись в камень. А затем внезапно подхватил Находкину на руки, отчего девушка испуганно пискнула, засмеялся счастливым смехом и с сияющим от счастья лицом, помчался к выходу из подъезда. Причём бежал ахнистовец с такой скоростью, что Фаина зажмурилась и принялась про себя молиться, чтобы он не споткнулся обо что-нибудь, иначе они оба свернули бы себе шеи.