Рогозина легко рассмеялась. Гарри тоже поддержал ее смехом.

***

— А куда мы едем? — спросила она, когда надевала в очередной раз ремень безопасности. На небо взошла полная луна, и на улице, освещенной вдобавок электрическими светом ночных фонарей, стало еще светлее.

— В одно место… — улыбнулся ее собеседник. — Гарантирую, что вам понравится… Только на шпильках будет немного… неудобно…

Они приехали в какой-то коттеджный поселок. Но проехали мимо последнего дома пару метров. Гарри быстро вышел первым, что-то вытащил из багажника, и помог ей выбраться из машины.

Под ногами спускался обрыв. До Рогозиной доносился плеск волн.

— Это озеро и берег я выкупил специально для себя. Тут я тоже отдыхаю и расслабляюсь, когда есть время… Он вполне оборудован, а вода — очищена. Даже рыбки плавают… — пояснил Гарри. И, взглянув на ее ножки, обутые в красивые туфли, проговорил: — Лучше всего обувь снять. Тут чисто и хорошо идти — я сам убираю… — похвастался он. И сам начал стягивать с себя ботинки.

— Это здорово…

Действительно — под босыми ногами шелестел песок; Рогозина различила в темноте пару шезлонгов и деревянный столик. Так же было оставлено место для костра и, чуть дальше — стояло три больших мусорных контейнера.

Туфли, которые к концу вечера начали причинять дискомфорт и мужские, чуть жавшие ноги, ботинки остались в машине. Гарри щелкнул брелком сигнализации и пошел первым, показывая направление.

Гарри ловко накрыл стол — на руке у него, оказывается, была корзинка и перед Галиной предстала уже более обычная еда — сэндвичи, бутерброды, нарезки из сыра и колбас. Так же была водружена на стол бутылка воды, лимонада и сока.

И никакого алкоголя.

Гарри зажег фонарь, который был над самой их головой. Неяркий свет привлек ночных мотыльков, и они бестолково кружились и бились о стеклянные стенки.

— Тут красиво…

— Я рад, что вам нравится…

Он оказался слишком близко к ней и ее губам. Если бы она сейчас… Но Рогозина поддалась воли эмоций, порыву: она, со всей страстью, что полыхала сейчас в ее теле, прижалась к его губам. Гарри умел целоваться, отвечая ей взаимностью; постепенно ее руки вцепились мужчине в плечи, и начали скользить по одежде. Но тут с ним будто бы произошла разительная перемена: он рывком, резко и больно перехватил ее за запястья. И отпрянул от нее.

Рогозина в слабых лучах света различила как чуть побелело его лицо. А в глазах появился испуг.

— Прости, — как-то механически проговорил Гарри отпуская ее руки. В глазах его появилась какая-то грусть и тревога. — Я… я…

И тут Рогозина вспомнила рассказ Степана…

— Господи, прости меня! — сообразила она. — Наверное… ты все еще не можешь забыть… прошлое…

Гарри закрыл рот, хотя явно хотел продолжить фразу, но тут его лицо погрустнело, а в глазах появилось почти что отчаяние:

— Да, мое прошлое все еще не дает мне до конца преодолеть себя… Я пытаюсь, но… Это трудно. Я преодолел боязнь обычных прикосновений, но… — Гарри, казалось, не знал, куда прятать глаза. — телесное мне пока недоступно… — заломил он руки.

— Но ты справишься! — женщина поняла, какую серьезную ошибку она совершила. Не надо было вот так сразу, напором, лезть к нему напролом. Он же пережил ад и насилие. — Ты кажешься мне совсем иным… Не таким, как все… Добрым…

Гарри поднял на нее свои грустные глаза и явно немного повеселел от ее слов.

— Честным. Искренним. Я редко ошибаюсь в людях…

— Спасибо… — мерцанули зеленые глаза в ночной тьме.

***

Они еще долго говорили друг с другом в ночной тьме, и Рогозина слегка коснулась вопросом о приемном сыне:

— А где твой сын? — Рогозина взяла в руки сэндвич и налила очередной стакан сока. Она уже знала — Гарри алкоголь не пьет. Вообще. Даже по праздникам не употребляет.

— О, он сейчас в «Городе». У них какой-то совместный проект с классом, и он остался ночевать там… Либо плакат рисуют, либо доклад пишут… Я о нем не волнуюсь — там очень хороший присмотр и он еще не может привыкнуть к тому, что теперь живет у меня… Я бы очень хотел тебя с ним познакомить. Кваетус — очень хороший паренек… На его долю тоже выпало немало испытаний, но он смог их преодолеть… Но осталось ему еще одно… Операция. Но она не скоро, поэтому…

— Поэтому пока вы оба наслаждайтесь обществом друг друга… — продолжила полковник.

— Можно и так сказать. Я пытаюсь подарить ему то, что никогда еще в жизни сам не испытал. Радость. Любовь. Семью. Интерес к жизни, в конце-концов…

***

— Ты мне очень понравилась, — тихо признался ей Гарри. — Подумать только, если бы у тебя не сломалась тогда машина…

— То мы бы никогда друг друга не встретили… — рассмеялась она. — Действительно… Мир все же полон случайностей…

В этот раз общий поцелуй был полон тихой, сквозящей нежности. Она прижалась к мужскому гарриному плечу, чувствуя себя как никогда под защитой. И, к полной неожиданности, ее аккуратно обвили мужские руки…