Я вновь сошёлся с Еленой, живу с ней и детьми, но я чувствую, что всему это скоро придёт конец и не наслаждаюсь этим в полной мере. Я страдаю.

Я использовал Ребекку. Я через неё хотел завладеть снисходительностью Майклсонов. Видимо, не вышло, раз они решили помогать убить меня.

Джульетта переживает за меня, видимо, испытывает какие-то чувства. И я подался мимолетному порыву, поцеловал её. Но поцеловал, не потому что хотел её или что-то подобное. А потому что мне так приятно её сочувствие.

Уверен, Елена бы сейчас простила меня даже если бы я перетрахал половину города. Но дело не в её прощении. Неужели выходит, что я не в силах измениться? Что даже сейчас, когда смерть находится поблизости, я несчастен быть просто семьянином?

И как восприняла этот поцелуй Джульетта? Будет больше переживать за меня? Она ведь замужем, я не должен был этого делать. В этом поцелуе не было похоти, не было желания, не было чувств, отдалённо похожих на любовь. Это было отчаяние. И пара стопок спиртного, которые я пропустил утром.

Впрочем, без разницы. Меня не спасти, и правильно.

Меня никогда не интересовало, что я буду делать прямо перед тем, как умру. А теперь, когда настала пара раздумий… Я позвонил Эрику и попросил его привезти мне моё завещание, которое я решил поправить.

Стал размышлять — Елене и Стивену остаётся компания, квартира, автомобили. Моим детям и Изабель большие суммы денег в банке на счетах, которые они получат, когда станут совершеннолетними. Ребекке квартиру. Она может её продать, и у неё останется ну очень уж кругленькая сумма денег.

И у меня сейчас такое настроение, что я беру листок чистой бумаги и начинаю писать чёрной ручкой.

« Елене

Елена, я не верил тебе тогда. Я просто впустую долгое время смеялся над твоими переживаниями. Я был жутко не прав. Расплачусь за это. Я хочу сказать, я хочу признаться, я хочу раскаяться. Мне жаль, что я причинил тебе столько боли. Иногда ненависть слепит глаза, иногда любовь отравляет. Нам стоило устроить этот перерыв в наших отношениях.

Я счастлив, что ты встретила Стивена. Это хороший и достойный тебя человек, Елена. Правда, я рад, что ты нашла его. Он будет заботиться о тебе. Он искренне любит тебя. Он любит тебя так, как люблю я. А я действительно люблю тебя и всегда любил. Я ни к кому больше на свете не испытывал таких чувств, как к тебе. Ты самое прекрасное, что могло случиться в моей жизни. Ты была рядом, постоянно рядом, ты ждала меня дома, ты верила мне, когда это было тяжело. И я платил тебе той же монетой — я ни разу не изменил тебе. Я не мог этого сделать. Никакая физиология просто не сравнялась с тем, как моё сердце любит тебя, как моя душа не хочет тебе боли. Ты действительно изменила меня, потому что мне стыдно вспоминать себя в школьные годы. Без тебя я бы не достиг тех высот, которых я достиг на данный момент. У меня бы не было этих чудесных детей, в которых я души не чаю.

Я не знаю, как тебе удавалось терпеть меня, мой характер… Но я благодарен. Ты была со мной, потому что я тот, кто есть, а не из-за моего кошелька.

Я держал на тебя обиду, обижался, потому что ты слишком легко можешь задеть меня.

Знай, что я люблю тебя. Я желаю тебе прожить ещё долгое время вместе со Стивеном. Поцелуй за меня Миранду и Криса.

Стефан».

Я вправду не мог ей изменить. Никогда. Даже взяв те редкие моменты (поцелуй с Натали, поцелуй с Джульеттой, помышление о сексе с Ребеккой) помешательства, я чувствовал во время них себя не так, как предположительно должен. Как раньше чувствовал, много лет назад.

Елена что-то сделала со мной. Мои дети что-то сделали со мной. Та авария что-то сделала со мной.

Я другой.

« Изабель

Милая, я расстроен, что так вышло. Что я нашёл тебя так поздно и что ты стала находиться рядом со мной только сейчас… Я люблю тебя и прощу прощения. Девочка моя, моя бедная сиротка, знай, что мы с мамой всегда очень любили тебя. Я жалею лишь о том, что мне приходится уйти из жизни так рано, что я не успею провести достаточно времени с тобой…

Стефан».

Вскоре приехал Эрик с моим юристом. Я сделал то, что планировал. Завещание составлено правильно теперь. Эрик заметил моё состояние.

Я сидел в кресле, слабо покачиваясь, и рассказал ему всё, также попросил передать письма Елене и Изабель, которые я только что написал, как только я… умру.

— Хочешь мою Ламборджини? — усмехнулся я.

— Мистер Сальваторе, — он упрекнул меня, грозно взглянув. — Прекратите это.

— А ты уже прекрати меня называть Сальваторе, у меня имя есть. Мы же с тобой пять лет обок…

— Я просто привык без фамильярности, — его серые глаза были полны усмешки. — Хорошо, Стефан. Хватит. Просто хватит этого уныния.

Я долгое время разговаривал с ним и был не в силах остановиться. Мне так сильно нужно поговорить хоть с кем-нибудь и высказать свои переживания.

Также мы обсуждали, известно ли что-нибудь о Селесте. Ничего. Мои люди роют и мои люди ничего не находят. Такое чувство, что угрозы нет, но она есть. Меня это сводит с ума.

Я бессилен, совершенно бессилен.