Скрывать свои переживания сил нет. Поздно вечером мне позвонил Себастьян, спросил, как я держусь, я же начала плакать в трубку. Так рыдать, что остановиться было крайне сложно.

Я ждала, когда Себастьян просто наорёт на меня. Мне нужно было грубое слово, пускай хоть кто-то «потрясёт меня за плечи». Конечно, лучше бы я высказывалась Стивену, но я понимаю, сколько уже проблем ему доставила, так больше нельзя. Пускай спокойно поживёт хоть немного…

Когда Себастьян осторожно начал успокаивать меня, то я перестала рыдать. Но не от его слов, а от шока. Он ли это мне говорит? Серьёзно?!

Неожиданно Себастьян вновь оказался в этой маске. В той самой маске, которая позволяет проложить дорогу к моему сердцу наиболее кратким путём.

Я поспешно сбросила трубку и отправилась спать.

Дорогой дневник, зачем Себастьян это делает?!».

— Елена… — зовёт он меня сладким голосом. Противным голосом, который словно напичкан карамельками, которые постоянно застревают в зубах, только стоит взять их в рот. — Моя куколка… иди ко мне!

Я бегу по лесу, и моё лицо царапают ветки деревьев. Я чертыхаюсь, спотыкаюсь, падаю, спарываю ветками кожу, но встаю и бегу дальше. Жжение кожи не чувствую, ощущаю лишь дикий страх в груди. Моё сердце совершает просто сумасшедшие удары.

Сил постепенно становится всё меньше, я выбиваюсь, начинаю задыхаться. Теряюсь.

Останавливаюсь у дуба, устав бежать. Я оторвалась от него. Пытаюсь восстановить дыхание — это ужасно сложно. Сердце бьётся всё также, страх продолжает вращаться у меня в животе, вызывая спазмы.

Мой взгляд натыкается на мужскую фигуру совсем близко. Солнце почти село, мои глаза прикрываются от усталости, как будто я дико хочу спать.

Сердце опять пропустило пару ударов.

— Елена, — снова этот голос. Он звучит у меня в ушах, в голове, во всём теле. Он отвратителен. За его голосом следуют удары обычно.

Я пытаюсь бежать — ноги не слушаются. Застыла среди опавших листьев.

— Моя девочка… — он подходит ближе, я вся сжимаюсь. Сдвинуться с места не могу — это самое страшное. Вновь он сможет делать со мной всё, что захочет. Я не смогу даже оказать сопротивления.

Когда я вижу Стефана, то не верю глазам. Постепенно моё дыхание восстанавливается до нормального, на лице возникает жалкое подобие улыбки. Боже, это Стефан.

— Это ты, — от облегчения выдыхаю я. Стефан останавливается около меня и впивается в мои глаза своими.

— Тварь.

Мне дали пощёчину. Я хватаюсь за щеку, которую теперь дико жжёт, но это не важно.

Я пытаюсь поднять на него взгляд, хочу понять, не привиделся ли мне Стефан. Но это сделал он, и в его глазах видится дикая ненависть ко мне.

— За что? — жалобно пролепетала я, не до конца понимая.

— Я тебя просто ненавижу, — выдохнул он. Затем на его лице проступила улыбка, ненормальная улыбка. За секунду его лицо изменилось, теперь же передо мной стоит Себастьян.

Я неосознанно делаю шаг назад. Остаётся радоваться тому, что теперь я могу передвигаться.

— Тебе под силу различить нас? — усмехается Себастьян, продолжая улыбаться мне. — Потому что он — это я.

Следующий удар он нанёс мне в живот. А затем в лицо, в грудь.

Попеременно главный обидчик менялся. Сначала это был Себастьян, потом Стефан, и так до бесконечности.

До тех пор, пока я, потеряв сознание, не упала на землю.

Я проснулась в холодном поту. Моё сердце бьётся слишком быстро, я прикладываю руку к груди и пытаюсь восстановить сбившееся дыхание.

Мне и раньше снились кошмары, разного рода ужасные вещи. Но этот… я чувствую слёзы в глазах. Мне было по-настоящему страшно. Обидно, больно. Я до сих пор не могу отойти ото сна.

Потому что в нём меня избили до смерти.

Я понимаю, что этот сон — это лишь перегруженная переживаниями нервная система. Действительно слишком перегруженная за эти дни.

Но я не могу мыслить рационально сейчас, когда так чётко помню, как Стефан ударял меня, как он улыбался в этот момент.

Елена, он никогда бы не ударил тебя в действительности. Он даже когда порывался, то не смог.

Я повернулась к Стефану. Он спит. Его умиротворённый сонный вид меня успокаивает. Надо продолжать спать, ведь завтра такой ответственный день…

Стефан не может меня ударить.

С этой мыслью я провалилась в сон снова, слишком уставшая, измотанная за эти дни.

***

Я проснулась от звона его будильника. Разлепив веки, я заметила, как Стефан морщится, не желая просыпаться.