— Я знаю.

Я резко дёрнула головой в его сторону.

— Мне сказано вас осмотреть, — чётко проговорил блондин ещё раз. Тогда я и поняла, что это очередная купленная игрушка Селесты. — Раны нужно обработать, — только и сказал он, когда я показалась ему голой по пояс.

— У меня болит внутри, — каменным голосом проговорила я. — В меня вставляли предметы, которые могли меня поцарапать.

— Возможно, потребуется более профессиональная помощь, — лишь ответил он, вынудив меня показаться полностью обнажённой.

Мне было всё равно.

Пускай Селеста и Себастьян играются. Пускай сначала бьют, потом лечат. Мне наплевать.

***

— Добрый вечер, Елена, — поприветствовала меня Селеста, когда я доковыляла до стола и села за него.

Меня только недавно освободили. Сначала был один врач, позже подоспел другой. Они «лечили» меня до вечера. Просто дезинфицировали раны, так что лучше от их процедур я себя не чувствовала. Я сидела, согнувшись. По-другому просто очень больно. Да и вообще сидеть… тяжело.

Я ни на кого не смотрела.

— Не хочешь увидеть детей?

Я резко дернулась в её сторону. Мне даже как-то на мгновение стало радостно, а потом…

— В таком виде? — фыркнула я, но поняла, что это почему-то тоже делать больно. Каждое моё движение, даже мой вздох теперь сопровождается болью. — Я их напугаю. Я ходить нормально не могу.

— И то верно. Вообще, мне передавали, что дети совсем распустились…

— Они сидят в маленькой квартире, не выходя, целый месяц. Они не общаются со сверстниками. Естественно, им скучно и одиноко. Теперь даже я с ними редко вижусь. Они совсем одни, — слабым голосом проговорила я.

— У меня есть предложение. Можно поселить их в особняке. Нет, не в этом, — фыркнула она, заметив мой взгляд. — Нанять целую кучу сиделок, охранников и накупить игрушек. Их переведут на домашнее обучение, их будут учить лучшие учителя. У нянек есть дочки примерно возраста твоей дочери, они смогут общаться, так что насчёт социума не волнуйся. Так что? Согласна?

— И эти люди все ваши, — усмехнулась я, поняв, что это очередная привлекательная ловушка.

— Можем регулярно нанимать твою Бонни и хорошо платить ей, она ведь друг твоих детей? Ну вот.

Я вздрогнула. Опять.

Никакого выбора.

А, может, так лучше будет для них?

— Ты с ними сможешь общаться по видеосвязи хоть каждый день. Они ведь знают, что такой вид коммуникации существует? А приезжать будешь раз в неделю, когда будешь чувствовать себя в форме увидеть их. Так что?

— Если они узнают, что….

— Не узнают, — хмыкнула Селеста. — Ты ещё сомневаешься во мне? Если я что-то обещаю, то я это сделаю.

— Что вы хотите взамен? — прошептала я. — Вам понравилось, да? — догадалась я, подразумевая то, что произошло этой ночью. Селеста лишь расплылась в улыбке, а я сильно зажмурила свои глаза.

— Ты ради своих деток всё что угодно сделаешь, — констатировала она, пока я старалась не зарыдать.

Главное — безопасность детей. Не только физическая, но и моральная. Я обещала Стефану, что буду защищать их. Мы столько сил вложили, чтобы воспитывать их, через столько прошли, мы так их любим….

Так что, если Верлакам очень хочется, хах, пожалуйста, я буду грязной персональной шлюхой Себастьяна. Пускай отыгрывается на мне, пускай меня потом «лечат»… Пускай делает всё, что захочет.

Да, Стефан, я сдалась. А что бы ты сделал на моём месте?!

— Я согласна на всё, только устройте безопасность моим детям и сделайте так, чтобы они не скучали, — решилась я.

— Славно, что мы так всё хорошо решили, — улыбнулась Селеста и пригласила меня отведать ужин.

Когда я увидела Себастьяна, то аппетит во мне пропал. Он прошёл и сел за стол, принявшись есть. Я, еле держась, запихнула в себя кусочек непонятной пищи. Кажется, вкусно, но на это мне сейчас наплевать.

— Сегодня, я думаю, вам с Себастьяном надо будет обновить гардероб. И ему, и тебе, — процедила Селеста и выпила немного вина.

— Я хочу остаться здесь, — прошипела я.

Селеста лишь приподняла брови, словно спрашивая: ты ещё смеешь открывать рот после того, что с тобой сделали?

Себастьян же улыбнулся мне, но от его выражения лица меня воротило. Какой же подонок…

И я ещё велась на его лживые речи…

Какая же дура!

Я ненавижу его. Даже больше, чем её.