Стала раскачивать головой из стороны в сторону, веля таким образом своему телу сдержаться. А Себастьян, видя это, лишь шепчет мне: «кончи, Елена. Ну же». Я так тихо отрицаю, что сама себя почти не слышу.

Но беда в том, что, когда телу говоришь «нет», оно совершает абсолютно противоположное.

Себастьян замедляется ещё больше, шепчет мне на ухо новые угрозы, отчего я сдаюсь.

Совершает последние медленные толчки. Я позволяю себе испытать оргазм. Не знаю из-за чего — из-за того, что у меня так давно не было секса или потому что «запретный плод сладок», я не хотела этого, но, попробовав, испытала настолько приятное и сильно чувство удовольствия, что моё горло не сдержалось от пары долгих стонов.

Я лежала, замерев, на постели. Себастьян на мне.

Вслед за несколько секундным большим удовольствием пришло ещё большее чувство стыда.

Что же я наделала.

Себастьян похвалил меня, свою «хорошую куколку» и вновь, как в прошлый раз, отправил восвояси. Перед этим он полежал со мной, поцеловал в лоб и пошептал, что: «видишь, тебе было хорошо со мной, а ты не верила. Кстати говоря, ты можешь испытывать такой оргазм, но не только от обычного секса в миссионерской позе».

В этот раз я не ползла, я прошла в свою комнату на ватных ногах, с лёгкой головой. Стыдно.

Я отправилась в ванну, чтобы попытаться смыть с себя весь этот позор. Усердно натираясь мочалкой, я особенно хорошо мыла между ног, чтобы попытаться убрать следы того, что Себастьян вообще когда-либо трахал меня.

Хочу забыть всё, но не в силах. Меня одолело такое чувство стыда, что мне захотелось как-то скоро прекратить всё. Но, вспомнив о детях, избавилась от этой мысли, выйдя из душа, взяла свой дневник.

«Стефан, мне ещё никогда не было так стыдно. Я хочу выплакать весь свой стыд, позор, отчаяние… Я плачу сейчас, Стефан, потому что это всё отвратительно.

Я пытаю отвращение ко всему — к сексу, к оргазму, к наслаждению. Почему всё так низко? Почему всё так противно?

Почему вообще я испытала это с ним? Кто виноват? Да, он шептал мне угрозы на ухо… я боялась и подчинялась. Как обычно.

Я слабая, знаю. Прости меня. Да, ты любил меня такую.

Я разговариваю с тобой, как с живым, потому что мне просто не к кому пойти. Снова одна, как и тогда.

Но в прошлый раз хотя бы ты пришёл и поддержал меня. В этот раз никто не поможет. Но я, по крайней мере, надеюсь, что ты видишь меня, что ты оттуда поддерживаешь меня.

Пишу тебе, потому что у меня никого нет.

Я лишь надеюсь, что мне удастся сделать нашим детям счастливую жизнь.

Почему ты меня оставил?! Твоя смерть была почти что напрасной. Ты стал жертвой игр Селесты, а в итоге я в плену у Верлаков и дети под их колпаком. Я обязана выполнять всё, что они скажут… я обязана спать с Себастьяном. И, если бы просто „спать“, Стефан… Он пробует на мне эти свои „игрушки“, которые купил неизвестно где.

Себастьян будет продолжать вытворять это со мной.

Я должна держаться ради детей.

Я уже была в его плену целый год, смогла это выдержать. Правда, было без сексуального насилия… Сравнивая то, что было тогда и сейчас, это просто небо и земля. Садист показал всю свою сущность мне.

Хах, помнишь, в нашу вторую брачную ночь, ты чем-то поимел меня? Так вот Себастьян вчера тоже трахал меня не членом, только позже меня лечили и, похоже, продолжат обрабатывать раны. Сегодня, хоть Себастьян и старался быть нежным, мне всё ещё было больно после вчерашнего.

Да и вообще, всё тело ломит. Эти доктора замазывали мне все шрамы и свежие побои, чтобы я смогла выйти на люди. Но в салоне красоты заметили, так Себастьян им заплатил за молчание.

Он будет продолжать меня бить, а эти доктора будут меня „лечить“ и маскировать свежие раны, чтобы я могла выходить на улицу.

Я хочу отомстить за тебя, Стефан. И сделаю это.

Себастьян ненавидит Селесту, он постоянно просил меня объединиться с ним, чтобы убрать её. Знаешь, я согласна. Пускай даже я попаду в его плен навечно.

Эта ведьма поплатится.

Тело ноет. Сейчас я после душа, вся краска с тела смылась. Мне всё ещё больно ходить, Стефан. По-прежнему тяжело. Но всем наплевать на мою боль. Сильная Елена — именно такую хочет видеть Себастьян.

За что борется, на то и напорется.

Я люблю тебя. И пускай тебя больше нет, но мои чувства остались прежними».

Закрыв дневник, я продолжила рыдать, но спустя несколько минут прекратила истерику, спрятала дневник и вернулась в спальню, чтобы лечь спать.