Я слышала, как он застегнулся, как хохотнул, скорее всего, смотря на меня, и вышел.

Отняла лицо от ладоней. Моё лицо мокрое от слёз. Побежала в ванную комнату и склонилась над унитазом. Засунув два пальца в рот, вызвала у себя рвоту, это было совсем не сложно. У меня уже давно были рвотные позывы.

Противная сперма потекла из моего рта.

Я всё ещё не могла поверить в то, что произошло. Что это всё происходит.

Отвратительно себя чувствую. Я ненавижу себя и ненавижу его.

Когда, кажется, всё из меня вышло, я подошла к раковине и четыре раза с мылом промыла свой рот.

Я всё ещё помню, как это — чувствовать его член в своей глотке.

Мне хотелось рыдать, в большей степени от стыда. Себастьян делает из меня свою рабыню.

Дрессирует меня.

Сначала он жесток, потом нежен, затем заставляет отсасывать у себя.

Он психологически подавляет меня.

Себастьян — мастер боли и удовольствия. Возможно, я не кончала со Стивеном, потому что у него не было столько опыта, сколько есть у Себастьяна.

Ему легко удалось подчинить меня себе и вынудить испытать оргазм. Но он также просто причиняет мне боль и наслаждается этим.

Он садист. Садист, который издевается надо мной физически и морально.

Насилует, затем говорит нежности, затем опять насилует. Знает, как вести себя со мной. Себастьян изучил меня.

Я порываюсь взять дневник, но понимаю, что не смогу сейчас ничего не написать. Отвращение к самой себе мне дышать даже не даёт. Я на автомате собираюсь, нацепляю первое попавшееся платье.

Фиолетовое платье, сделанное под горло и доходящее мне до колена.

Я оказываюсь готовой как раз вовремя. За мной зашли двое мужчин, которые проводили и усадили меня в машину, завязали мне глаза, вставили в уши беруши и повезли неизвестно куда.

Селеста страхуется. Не хочет, чтобы я знала, где они держат Стивена.

Меня грубо вытаскивают из автомобиля и ведут вслепую.

— Поосторожней с ней, — говорит второй мужчина первому. — А то мистер Верлак потом нас…

Я вытащила одну берушу из уха, ведь руки мне не завязывали.

Вероятно, они даже не заметили этого. Скорее всего, всю дорогу они только наблюдали, не подглядываю ли я из-под чёрной повязки.

Они вели меня по сухому гравию вперёд, а затем открылась какая-то дверь, затем ещё одна.

— Приватная встреча, как было приказано, — пробубнил один мужчина и развязал мне глаза, я вытащила вторую берушу из уха.

Вижу Стивена.

Он, скрючившись, спит на полу. Меня пускают в его «клетку», я оглядываюсь на мужчин.

— Мы оставим вас на двадцать минут. Как и было сказано, подслушивать не будем. Мистер Верлак приказал сделать для вас исключение, — монотонно проговорил блондин, а затем они оба развернулись и пошли прочь, предварительно заперев меня здесь со Стивеном.

Его комната — это действительно клетка.

Две стены из кирпича, остальные — это прутья. Стивен прикован цепями, перед ним грязная миска, как для животных.

«Отлично кормят» — вероятно, это был сарказм Себастьяна. Но я благодарна ему, что он хотя бы сделал так, чтобы нас не подслушивали. По крайней мере, я надеюсь на честность хоть здесь. Один раз.

— Стивен, — прошептала я, не веря своему счастью. Перебираю его светлые волосы, которые покрыты коркой старой запёкшейся крови. Сейчас его глаза прикрыты, он мерно спит, его лицо в шрамах и синяках, он до сих пор в полицейской форме, только вот эта одежда теперь вся грязная и пропитана его же кровью.

Стивен открыл глаза и уставился на меня, как на привидение.

— Это я… Елена, — последнее слово прозвучало пискляво. Не заметила, как начала рыдать. Стивен продолжал в шоке смотреть на меня. Постепенно на его лице стала проясняться улыбка.

— Как ты оказалась здесь? — расцвёл он. Так странно видеть его улыбающегося с таким лицом. Как же мне его жаль…

— Прости, что я впутала тебя в это, прости, пожалуйста. Они мучают тебя из-за меня, — рассказала я, стараясь успокоиться. Говорю шёпотом, так, на всякий случай.

— Нет, не из-за тебя, — ответил он мне также тихо. — Я нарыл кое-что на Селесту. И оказался неосторожен, меня вычислили, а потом пригнали сюда…

— Я знаю, — не в силах я была слушать его дальше. — Селеста мне рассказала.