— В ближайшем магазине купить можно, говоришь? — ухмыльнулась я, после этого до Себастьяна и Алексис дошло.

— Елена, ты гений. Ты чёртов гений.

— Нам нужен образец подошвы в наглядном виде. Чтобы по ней можно было искать. А ещё бы лучше установить, какая именно это была обувь.

— Так, Елена, — оживилась Алексис. — Я должна буду сделать полную экспертизу в участке и убедиться, что я правильно сопоставила следы, — пояснила она. — Затем мы сходим в ближайшие магазины. Думаю, это правильно. Есть вероятность, конечно, что это его старая обувь, привезённая откуда-то, но чёрт… Хочется верить, что ему просто понадобилась обувь и он как любой нормальный человек пошёл в ближайший магазин за новой парой.

— Да, — улыбнулась я. — И, кажется, у него есть соседи, — вспомнила я про ещё одну дверь, которая бросилась мне в глаза, когда я шла сюда.

— Давайте же выпьем по чашечке кофе, — ухмыльнулся Себастьян и направился к выходу. Мы с Алексис поспешили следом.

Он вежливо постучал в закрытую дверь. Ответа долго не было, но вот нам открыла дверь молодая девчушка с косичками.

— Вам что-то нужно? — удивилась она, оглядев наше трио.

— Мы из полиции, — показала Алексис своё удостоверение. — Хотели спросить ещё раз о вашем соседе.

— Я в прошлый раз другому мужчине в форме всё рассказала… что его я практически не знала. Он уходил рано утром, приходил поздно вечером, со мной никогда не здоровался, ходил, накинув на голову капюшон, так что я никогда не видела его лица. А хозяйка квартиры сейчас в другой стране, с ней вы никак не свяжитесь. Она, как любительница полного отдыха, отключила свой телефон на ближайшие два месяца. В общем, я опять не могу вам ничем помочь, — пожала девушка плечами и взглянула на нас грустным взглядом.

— А как долго всё это длилось? — решилась я задать вопрос. — Сколько он тут жил?

— Два месяца. Уходил стабильно через день. Иногда не ночевал. Я сама не всегда дома, много времени провожу в университете. Просто иногда дома не очень комфортно, когда буквально за стеной…

— Что буквально за стеной? — поинтересовалась я, а девушка напряглась. Я поняла, что иду в нужном направлении.

— Он часто кричал, когда говорил с кем-то по телефону.

— Опишите нам его голос, — поспешно проговорила я.

— У него приятный тембр, сам голос мягкий, можно даже сказать, сладкий, — начала девушка вспоминать. — Когда он кричал, его голос становился полностью другим. Тут тонкие стены, так что я много чего слышала, прижавшись к стене щекой.

— Что, например? — наседала я.

— «Это слишком малая сумма» — помню те слова он не кричал, но сказал достаточно громко. Затем, после звонка он перезарядил пистолет. У меня было такое чувство, словно мы с ним в одной комнате и нас не разделяет стена…

Конечно, нельзя утверждать, что тогда она услышала перезаряд пистолета, ведь этот звук легко сымитировать чем-то другим.

— Пару раз он произносил имя «Селеста». Оно вам знакомо? — спросила девушка у нас, а мы все вместе разинули рты.

А вот этому можно и поверить.

— Почему же ты раньше этого не говорила? — возмутилась Алексис. — Когда мы допрашивали тебя!

— Не знаю… — смутилась шатенка, содрогнувшись. — Он ушёл, но я всё ещё его побаиваюсь.

Девушка была не слишком разговорчива и, как я уже поняла, зажата. Поэтому, когда у неё первый раз спросили про этого парня, она ограничилась тем, что сказала нам ещё раз в начале разговора.

— Что ещё? Он говорил про Алисию, Уорнера? Звучали такие имена?

— Да… — прошептала она. — Он упоминал, что Алисию надо убрать, — девушка содрогнулась. — Нет, простите, но я больше не буду говорить с вами, — решительно закрыла она дверь, а мы даже пикнуть не успели.

— Она напугана, — заключила Алексис, пока мы, изумлённые, всё ещё стояли около порога молодой девчушки в забавной пижаме.

— Слишком напугана, — подтвердила я.

— Но она определённо что-то ещё знает! — воспротивился Себастьян и сделал шаг вперёд, желая постучать.

— Нет, — преградила я ему путь рукой, он сразу же не стал предпринимать каких-либо действий. — Если она знает, то не скажет, давить на неё не будем. И так многое бедная пережила. Какой-то больной мужик, который даже лицо не показывал за два месяца, каждый день говорил про убийства и, скорее всего, перезаряжал свой пистолет — девушку можно понять.