Его голос звучал почти умоляюще, и Ви стало противно. Какое лицемерие! Бросить ее в лапы палача, а потом приходить давить на душевные струны! «Хочешь, чтобы я излила тебе душу? Не добился силой, решил попробовать вырвать из сердца? Что ж. Если на меня тебе наплевать, то хоть твое самолюбие пусть страдает!»

Она подняла голову и ухмыльнулась — широко и жестко, а после, не отводя глаз от короля, ответила с насмешкой:

— Ни слова.

Она все равно умрет здесь. Пусть останется так. Ей так будет… Проще его ненавидеть. Легко ненавидеть злодея. Любимого — куда как сложнее.

«Любимого?» — она ухватилась за эту мысль, и на мгновение закрыла глаза. — «Любимого…»

— Я тебе не верю. Даже барды не умеют так врать.

— Сомневаюсь, что ты знал так уж много бардов.

— Достаточно знать и одного, чтобы понять, что вы такие же люди, как и все остальные.

— То есть — что все мы разные.

«Бессмысленный разговор» — горько подумала она — «Пустой и нелепый. За этим ты пришел? Поиграть со мной, перед приходом палача?»

— Я бы дал тебе всё — глухо произнес король

— Что — всё? Что для тебя всё, Алистер? — Ви почувствовала как в груди что-то екнуло, и взорвалось волной ярости, но ее голос даже не задрожал — Место придворного менестреля? Или место в твоей постели? Такое "всё" ты видел в моем будущем? Неужели ты настолько ограничен, что считаешь это пределом моих мечтаний?

— Разве не об этом мечтает каждая влюбленная девушка?

— Влюбленная — может быть. Девушка — тоже возможно, хотя они чаще мечтают о семье и законных — законных! — детях… А я — бард. И не какой-нибудь, а орлесианский! И мечты у меня соответствующие.

— Разжигать мятежи? Провоцировать гражданскую войну?!! — он уже почти кричал — Неужели ты не понимаешь как это подло? Я доверял тебе, я ценил тебя, я… — Он запнулся, и замолчал. Ви вздохнула. Ее клонило в сон. И телом и разумом она сейчас мечтала об одном — погрузиться вновь в блаженную Тьму, из которой ее так жестоко вырвали.

— Не приходи больше, пожалуйста. Хорошо? Просто… Не приходи. Я знаю, что будет дальше, я и сама так умею. Останься за дверью, и забудь. Оставь мне немного достоинства, раз я была тебе так дорога, как ты говоришь. И.. — Она потерла щеку, и отвернулась — Если останутся силы — прости меня.

Она все-таки выдернула фальшивый зуб из десны, но разгрызть не успела, просто проглотив, когда почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Она бы сделала это раньше, но Ви надеялась в последний раз взглянуть в такие родные и такие холодные глаза. Запомнить его лицо, чтобы когда за ней пришел Фалон'Дин, проводить в Бездну, у него было лицо Алистера… Говорят, в самом конце он принимает облик того, кого любишь или того, кого видел в последний миг перед смертью. Теперь оставалось только дождаться, когда желудочный сок растворит оболочку, и по возможности — умереть не приходя в сознание.

— Ты… Ви! Ты что, прощаешься? Никто тебя не убьет, не нужно так… Ви? Ви?! — Он бросился к ней, подхватывая, обмякшее тело, но она этого уже не почувствовала.

Она лежала на спине, закрыв глаза, чтобы не слепило солнце, и море мягко покачивало ее на волнах. Крики чаек над головой, соленые губы и теплая вода, обволакивающая ее. Внезапно одна из чаек резко спикировала к ней и вцепилась острым клювом в ногу, раздирая ее и выклевывая куски мяса. Ви вздрогнула и замахала руками, пытаясь прогнать чайку, но та не отставала, дергала ее за волосы, клевала пальцы и громко верещала прямо в ухо.

— Уйди! Оставь меня в покое! Чего тебе надо? — крикнула Ви, отбиваясь от чайки.

— Где Анора? — неожиданно спросила та голосом банна Тегана.

Ви набрала побольше воздуха в легкие и нырнула.

«Как тепло и мягко. Если это Бездна, то она мне нравится», — улыбаясь подумала Виолетта, но резкий голос на ухом, похожий на клекотание чайки, заставил ее открыть глаза.

— А ты хорошо подготовлена, бард, надо отдать тебе должное, — банн Теган стоял над ней, заложив руки за спину, и неприязненно ее разглядывал.

Ви села на кровати и натянула до подбородка одеяло, которым была укрыта. Голова кружилась, и она осторожно, стараясь не делать резких движений, огляделась по сторонам. Она больше не в подвальной камере. Комната, судя по интерьеру, находилась во дворце. Здесь даже было окно, правда, забранное решеткой, но солнечный луч проникал сквозь не задернутые гардины и падал на подушку. Мысленно удивившись своему новому положению, она выжидательно уставилась на королевского советника.

— Яд, — хмыкнул он. — Признаться, такого я от тебя не ожидал. Хотя могу тебя понять — все лучше, чем снова в руки к палачу, да?