Теория «тока жизни» напоминает теорию магнетизма умершего в 1869 году натурфилософа Карла фон Рейхенбаха, который повлиял и на Ланца фон Либенфельса. Гольдцир использует эту теорию при описании целых народов и рас, неизменно в сочетании с дарвинистскими тезисами о «сильных», которые одержат победу над «слабыми». «Изнеженные» люди с недостатком «одической» жизненной силы движутся к упадку и потому стремятся отнять жизненную силу у здоровых и тем самым погубить их. Эти слабаки не способны существовать самостоятельно и являются чем-то вроде паразитов.

Упрёк Гольдцира в адрес «тех поэтов и писателей, которые своим псевдоискусством и псевдознаниями будят вредные для расы инстинкты», явно адресован представителям венского модерна. Мнимая угроза со стороны паразитов требует решительных действий: «Каждый народ имеет право энергично защищаться от злонамеренного причинения вреда его расе, объясняемого умозрительными причинами».

Главное требование Гольдцира — введение «основанной на законах природы морали» в качестве единственного «руководящего начала» для индивидуума, государства и человечества: «Благом для конкретного человека или общества в целом является только тот образ жизни, который направлен на сохранение или улучшение вида. Всё, что приносит вред виду, есть зло» [883] .

О самом Гольдцире известно немного. В Венском архиве отдела регистрации есть сведения о «владельце типографии» Гансе Гольдцире. Вероятно, это и есть автор брошюр. Он родился 23 февраля 1861 года в Вене, часто переезжал, в 1908 году поселился в Бадене под Веной. Дата смерти неизвестна [884] . Его брошюры печатались, очевидно, в собственной типографии и стоили достаточно дорого — 2,40 кроны. Но автор заявлял, что нуждающимся готов раздавать их бесплатно, пусть обращаются.

Теорию Гольдцира о противостоянии сильной расы слабой, существующей за счёт паразитизма, Гитлер в разговоре с Вагенером переносит на политическую сферу. Излагая тезисы Гольдцира, фюрер после долгих рассуждений о животных, делающих запасы, рабочих пчёлах, трутнях и владельцах заводов приходит к следующему выводу: Таким образом, устранение не имеющих ценности жизней диктует сама природа, это действие проистекает из самой цели существования человека и вообще всего живого. Далее он ссылается на Моисея, Конфуция, Христа и Мухаммеда и заключает, что бунт масс против эксплуататоров вполне понятен, так как вызван, скорее всего, инстинктивным пониманием космических закономерностей. Заканчивает Гитлер опять-таки рассуждениями о паразитизме еврейской расы [885] .

Гитлер весьма подробно рассказывает о воздействии электричества, как оно представлялось Гольдциру, добавив, что это скрытое тепло течёт из недр Земли в космос и при этом нуждается в проводниках: Так возникают растения, живые существа и наконец человек.

Ганс Гольдцир, толкователь законов вселенной, по вполне понятным причинам не удостоился внимания учёных кругов, зато посмертно оказался благодаря рейхсканцлеру весьма почитаемой фигурой. Гитлер, правда, признавал в разговоре с Вагенером, что Гольдцир писал совершенно ненаучно. Поэтому неудивительно — особенно если учесть его нападки на догматическую премудрость профессиональных учёных и недоказанность или даже недоказуемость его теорий, — что его идеи постигла та же судьба, что и воззрения Галилея и прочих. Здесь рейхсканцлер повторяет слова самого Гольдцира, охотно сравнивавшего себя с Галилеем. Гитлер продолжает: Что из этого верно, а что нет, совершенно не заботило меня ни тогда, ни сейчас.

Интерес Гитлера к Гольдциру засвидетельствован только в воспоминаниях Вагенера. На этом примере видно, какими длинными и сбивчивыми бывали монологи Гитлера. Вот почему лишь редкие слушатели брал на себя труд записывать эти рассуждения целыми страницами. Как правило, очевидцы фиксировали его высказывания на политические и другие значимые темы, но пропускали длинные рассказы о малоизвестных авторах вроде Гольдцира. У Гитлера, возможно, были и другие странные вдохновители. И, наверное, он подробно рассуждал и о них. Но подобные рассуждения никто, за исключением Вагенера, не потрудился записать.

С работами Листа, Ланца и Гольдцира Гитлер был знаком уже в Вене. А вот трудами прочих венских теоретиков расы — Хёрбигера, Требича и Вейнингера — он заинтересовался позже, в Мюнхене. В их сочинениях изложены те же идеи, что и у троих первых. Их нельзя обойти вниманием, перечисляя тех, кто повлиял на становление мировоззрения Гитлера.

Ганс Хёрбигер, инженер из Вены, 1860 года рождения, отец актёров Пауля и Аттилы Хёрбигеров, был известным конструктором паровых машин; он сделал состояние благодаря изобретённому им «клапану Хёрбигера». Разрабатывая теорию мирового льда, он не прибегал к обычным научным методам, она явилась ему в озарении: «Ледниковая космогония — не конструкция, а благословенный дар. Двадцать лет назад, когда душа моя испытывала горчайшие страдания, мне явилось видение, и его неизмеримая космическая глубина заставила моё тело трястись как в лихорадке». Так он «почти случайно нашёл ключ к лунным иероглифам и тайнам Млечного пути, земной атмосферы и угольных пластов» [886] .

Сходство этой теории с тезисами Гвидо фон Листа очевидно. Тем более что Хёрбигер опирался не только на материалы по астрологии, но и на германские саги. Он писал, что о возникновении мира изо льда говорилось уже в «Старшей Эдде», просто эти слова пока ещё никто правильно не истолковал [887] . У него, как и у Листа, сказочная «Атлантида», расположенная на покрытом льдом севере, оказывается прародиной германцев.

Теория мирового льда была призвана объяснить едва ли не все явления во вселенной и перекликалась со многими другими учениями. Согласно Хёрбигеру, мир возник в результате катастрофы: огромные глыбы льда упали на Солнце, произошёл взрыв, и из осколков Солнца возникла вселенная. Млечный путь состоит изо льда. Крупные потрясения в мировой истории случаются через определённые промежутки времени и сопровождаются глобальными природными катаклизмами.