Пребывание в больнице при отсутствии медицинской страховки — удовольствие не из дешёвых, особенно если учесть, что Кларе Гитлер выставили пять крон в день вместо обычных двух. Да ещё разные другие счета, например, от хирурга. Больница потребовала за двадцать дней пребывания (17 января — 5 февраля) 100 крон, которые по счёту оплатил «сын», 17-летний Адольф [143] . Ему пришлось оплачивать ещё и послеоперационное лечение у семейного врача д-ра Блоха. Расходы всё увеличивались.

Все решения 17-летний Гитлер принимает в одиночку. Его сестра Паула ещё слишком мала, ей одиннадцать лет. Замужняя Ангела Раубаль не имеет отношения к семейному бюджету, к тому же Кларе Гитлер она падчерица. «Тётушке Хани» такие сложности не по плечу, она не вмешивается. Ни д-р Блох, ни Кубичек в этой связи её не упоминают.

Той весной впервые после введения всеобщего, прямого и равного избирательного права для мужчин проводятся выборы в Рейхсрат. Краковицер записывает 2 мая 1907 года: «Выборы в Рейхсрат ужасно волнуют всех заинтересованных лиц: множество листовок, собраний и т.п.» Введение всеобщего избирательного права окрыляет социал-демократов, которые теперь составляют сильную конкуренцию националистической партии и клерикалам. И они выигрывают все три линцских мандата в Рейхсрат. Вполне возможно, что причиной ненависти Гитлера к «красным» стал проигрыш ранее ведущих партий (прежде всего — Немецкой народной партии) в той ожесточённой борьбе.

Когда Клара Гитлер (46 лет) немного оправилась, стало понятно, что ей трудно подниматься по лестнице на четвёртый этаж. В начале мая 1907 года семья переселяется в местечко Урфар на противоположном берегу Дуная, адрес — Хауптштрассе, 46. Вероятно, финансовые проблемы сыграли здесь не последнюю роль. Урфар только в 1917 году был включён в городскую черту Линца, и от того считается недорогим. Во-первых, здесь есть рынки, где торгуют фермеры. Во-вторых, продукты питания и прочие товары здесь не облагаются налогом, в отличие от Линца. Кубичек пишет, что Гитлер и до переезда делал все крупные покупки в Урфаре.

Две недели спустя семья вновь переезжает, на этот раз недалеко — на Блютенштрассе, 9 в Урфаре. По линцским меркам арендная плата за жильё на втором этаже, пусть и в приветливом, элегантном доме, очень высока [144] . 50 крон — это почти половина вдовьей пенсии Клары Гитлер, такое ей точно не по карману. И снова приходится тратить тот небольшой капитал, что удалось выручить от продажи дома. На Блютенштрассе тяжелобольная Клара Гитлер проведёт несколько спокойных месяцев.

Д-р Блох вспоминает, что квартира состояла из трёх маленьких комнат. Из окон открывался великолепный вид на гору Пёстлингберг. «Первое, что бросалось в глаза в этой скромно обставленной квартирке, — необыкновенная чистота. Здесь всё блестело: ни пылинки на стульях и столах, ни единого пятна на натёртом полу, никаких потёков на окнах. Госпожа Гитлер была превосходной хозяйкой».

Дом принадлежал Магдалене Ханиш, вдове судебного советника. Она занимала квартиру на первом этаже и принимала большое участие в судьбе Клары Гитлер. Ещё в доме проживали пенсионер-почтмейстер с женой, пенсионер-профессор и два подёнщика (видимо, в подвальных помещениях) [145] .

Как следует из счётной книги д-р Блоха [146] , Клара Гитлер приходила к нему на приём 3 июля, а затем лишь 2 сентября. То ли врач не принимал летом (но тогда было бы отмечено, что приём ведёт его заместитель д-р Крен, а такой записи нет), то ли пациентка всё-таки отправилась вместе с семьёй в Вальдфиртель, на отдых. Путешествие для того времени вполне комфортабельно: поезд из Линца шёл через Будвайс в Гмюнд, откуда семья могла добраться до родительского дома Клары (деревня Шпиталь близ городка Вайтр) на запряжённой волами повозке.

Осенью 1907 года Гитлер, невзирая на возражения опекуна, добился от матери разрешения поступать в венскую Академию изобразительных искусств. В начале сентября он покидает Линц, постоянно думая об отце, который — будучи бедным деревенским мальчишкой, подмастерьем сапожника — выбился в люди и стал чиновником [147] .

Перед отъездом он прощается со Штефани. Позже та смутно вспоминает: «Однажды я получила письмо, кто-то мне писал, что отправляется учиться в художественную академию, а я должна его ждать, он вернётся и женится на мне. Что ещё там было написано, я уж и не помню, не помню и подпись, да и была ли она вообще. Я совершенно не представляла, кто мог ко мне писать» [148] . В 1908 году Штефани Рабатш обручилась с капитаном расквартированного в Линце полка Великого герцога Гессенского [149] . Лишь несколько десятилетий спустя она узнает, кем был тот безвестный воздыхатель.

В Вене Гитлер ищет себе комнату. Дело это несложные: в бедных районах города почти все квартиросъёмщики сдают комнаты или койки, чтобы собрать необходимую сумму для погашения собственной арендной платы. На воротах домов расклеены объявления, расхваливающие комнаты, сдающиеся внаём.

В заднем флигеле дома номер 31 по улице Штумпергассе, район Мариахильф, второй подъезд, подвальный этаж, квартира 17 [150] , он снимает за десять крон в месяц комнатёнку площадью ровно 10 кв.м. [151] . Его хозяйка — незамужняя портниха Мария Закрейс, типичная представительница венского «столпотворения народов». Она чешка, приехала в Вену из Богемии и плохо говорит по-немецки. 17 августа 1908 года Гитлер писал Кубичеку: У Закрейс скорее всего проблемы с правописанием (она так плохо говорит по-немецки).