Вспомнив слова Тимура, я невольно фыркнул, но всё же спустился вниз, чтобы достать из сейфа пистолет. Засунув его за пояс брюк, вернулся в гостевую комнату, расстелил себе постель, разделся и рухнул на матрас. Оружие я положил под подушку, как и советовал старый армейский товарищ.

Мало ли.

Ольга, наши дни

Я проснулась в шесть утра, если верить электронным часам, которые стояли на тумбочке возле кровати. Сев, бросила короткий взгляд на свои руки и поморщилась от тёмных разводов, которые остались на мягкой пушистой ткани свитера от лежания на асфальте. Почему—то стало не по себе, передёрнуло, и я решила избавиться от грязной одежды, увидев в шкафу ровный ряд костюмов и сорочек, висящих на вешалках.

Вспомнив план дома, который я изучала перед приездом к соседке Лазаря, я накинула одну из его хлопковых рубашек, взяла свои вещи и спустилась вниз, чтобы запустить стирку. В прачечной я обнаружила не только стиральную машину, но и сушилку и несказанно порадовалась своей удаче. За стенкой слышался шум льющейся воды и достаточно громкие вопли самого хозяина дома.

Настроив чудо технического прогресса на деликатный режим, я направилась в кухню, чтобы выполнить свою основную физическую потребность и что—нибудь съесть. В холодильнике были обнаружены яйца, докторская колбаса и брынза. В шкафчиках нашла сковородку и растительное масло. Включив плиту, которая, на моё удивление, была газовой, я поставила на неё сковороду и принялась резать колбасу с сыром. Забросив всё это в кипящее масло, следом разбила восемь яиц, учитывая здоровый мужской организм, орущий в душе песню группы «Кино», и принялась помешивать нехитрое блюдо под его надрывные завывания:

Сквозь шипение и скворчание, я расслышала, что в ванной всё стихло. Через несколько секунд за моей спиной раздалось приветливое:

– Я смотрю, ты освоилась у меня дома лучше меня самого.

Губы тронула ухмылка, и я обернулась через плечо. Как обернулась – так и застыла, потому что Лазарев сохранил свою идиотскую привычку щеголять после душа в костюме Адама.

– Ты серьёзно? – вырвалось у меня сквозь проступающий румянец на щеках.

Я краснею второй раз в жизни и, по какой—то глупой иронии, опять увидев его голым.

– Я у себя дома. Могу делать что хочу, – пожал плечами он, усаживаясь на стул.

Стянув с дверцы духовки кухонное полотенце, я бросила его в Лазаря.

– Прикрой свой срам, пожалуйста.

В ответ он громко заржал, но полотенце опустилось на его богатства. Слава Богу.

– Что на завтрак? – невозмутимо спросил хозяин, когда я отвернулась.

– Яичница.

– С мышьяком? – в его голосе послышались игривые нотки.

– С колбасой и сыром, – резко ответила я.

– И даже пургена не подсыпала?

– Я не страдаю запорами, да и ты, – выключив плиту, достала две тарелки из шкафчика над мойкой, – Судя по твоей аптечке, тоже.

Разложив еду, я со звонким стуком поставила его порцию перед ним.

– Неплохо, – констатировал Лазарь, оценивая вид моей яичницы холодными глазами.

Интересно, а он может определить наличие яда на взгляд?

– Могу, – ответил он.

– Я вслух сказала? – вырвалось у меня, когда я начала искать вилки.

– Нет, у тебя всё на лице написано, – ухмыльнулся он, – Рядом с раковиной, – подсказал местонахождение столовых приборов.

– Вердикт? – я невольно улыбнулась, открывая ящик.

– Травить ты меня не будешь, – вздохнул он.

– Смотри, не подавись, – бросив на столешницу вилку, я села рядом и начала есть.

Ела я недолго, потому что его рука перехватила моё запястье. Я перевела на него взгляд, и поймала озадаченное выражение. Мысли в моей голове начали метаться с бешеной скоростью, потому что только сейчас я поняла, что ем голыми руками, по старой нехорошей привычке.

Не обращая внимание на горячую еду, жир стекающий по моим пальцам и вообще присутствие человека рядом.